– Что ж, все это очень мне льстит. – Надо было что-то сказать для поддержания разговора. – Я имею в виду, должно быть, вы считали, что Джек лучший из лучших и точно выиграет. – Для меня это очевидно, но приятно думать, что другие люди тоже считают его идеальным образчиком ламы на земле. Должна признать, я была польщена, ведь ничего не знаю о параметрах лам-чемпионов. – Хочу, чтобы вы знали: я не собираюсь выдвигать обвинения. Джек снова дома, и это все, что меня волнует.

Секунду Джанин смотрела на меня.

– Вы очень добры.

Но ее лицо говорило совершенно другое. Она что, пытается меня сглазить? Я занервничала.

И тут зазвонил телефон. Мы все полезли по карманам в поисках мобильников, хотя не знаю, зачем я тоже это сделала. На мне были брюки без карманов, а телефон, насколько я помню, остался на кухне рядом с тарелкой с недоеденным тостом.

Это оказался телефон Джанин. Она вытащила древнюю раскладушку из кармана флисовой куртки. Посмотрела на экран.

– Извините. Это по работе.

Я кивнула, и она отошла в сторону, чтобы ответить, оставив меня наедине с недовольной Эшли. Она с тоской взглянула вслед матери, явно желая пойти за ней. Но осталась на месте. Начала теребить завязки худи, избегая смотреть мне в глаза.

Я посмотрела на ее мать, явно увлеченную разговором. Было заметно, что она говорит на пониженных тонах, что не очень обычно для звонка по работе. Но сейчас у меня была возможность переговорить с Эшли.

– Это вы с Брэндоном придумали план по похищению Джека, не так ли? – спросила я.

Эшли вскинула голову, продолжая держаться за завязки. Ее глаза вспыхнули, но не от возмущения, а от страха.

– Не беспокойся, – сказала я, сочувственно глядя на нее. – Я говорила серьезно. Я не стану подавать заявление. Честно говоря, я даже не сержусь. Джек в порядке. – На самом деле я была зла, но зачем ей об этом знать?