– И вы поверите моему слову?

– Поверю, – сказал Мазур, – такой уж я болван.

– Честное слово, я это не собираюсь использовать для каких-то действий…

Болваном Мазур никогда не был. Он просто-напросто помнил, что старик после обретения независимости ни разу не был замешан в каких бы то ни было акциях типа переворотов, заговоров и мятежей. Не те принципы. Его однажды лишали поста премьера классическим способом – подогнав танки к резиденции и подкрепив их батальоном десантуры. Семьдесят девятый, ага…

– Иногда бывает очень важно быть в курсе, – сказал Мванги. – В последнее время наблюдаются кое-какие беспокоящие тенденции…

– Какие? – спросил Мазур напрямую.

– Вам это, право же, неинтересно. Споры о путях дальнейшего развития страны, сопровождаемые закулисной возней… Ничего интересного для иностранца, даже задействованного в обеспечении безопасности президента. Но человек на моем посту должен знать очень многое…

– Понятно, – сказал Мазур. – Нескромный вопрос позволите? А как вы, собственно, обеспечите…

– А я сюда попросту поселюсь, – сказал старик, безмятежно улыбаясь. – Кто мне откажет в такой мелочи?

– А господин бывший главный егерь? Не проболтается?

– Его час назад уложили при попытке к бегству, – сказал Мванги, вновь став серьезным. – Нет, поверьте, я здесь совершенно ни при чем. Кому – то очень не хотелось, чтобы он говорил без конца и обо всем на свете. Лично мне такой финал крайне не нравится, а поскольку вы занимаетесь безопасностью президента, есть смысл насторожиться и вам.

Мазур мрачно кивнул. Он и сам прекрасно понимал, что в окружении президента еще остались невыявленные кроты – когда чередой пошли квалифицированные покушения, без надежных кротов дело просто не обходится…

– Я, пожалуй, пойду, – сказал он. – Дела…

– Рад был познакомиться. И – спасибо…

Оказавшись под открытым небом, на жарком африканском солнышке, Мазур мимолетно себя выругал – расчувствовался, на старости лет стал в слюнявый гуманизм скатываться. Оно было нужно – лезть в здешние внутренние разборки на чьей-то стороне? Подумаешь, в бытность свою пионером резолюции принимал касаемо исторической личности, борца с колониализмом…

А впрочем, пустяки. Во-первых, он сейчас, строго говоря, был работником не своей обычной системы, а во-вторых, заранее можно быть уверенным, что дед не проболтается. Не тот старикан. Ладно уж, пусть забавляется…

Поселок выглядел, как обычно – разве что по периметру маячило гораздо больше рослых ребяток в пятнистом, с автоматическими винтовками наперевес. Мазур быстро добрался до Олесиного домика и старательно постучал.

Олеся почти тут же открыла – причесанная, подкрашенная, в синеньком халате, выглядевшая безмятежно и непорочно. Оказавшись в комнате, Мазур обнаружил, что все следы недавних шалостей уже ликвидированы. Не подглядывал бы – и не узнал бы…

– В первую очередь хочу тебя поздравить, – сказала Олеся. – Великолепно справился. Президент от эмоций себя не помнит, собирается тебя орденом награждать…

– Откровенно говоря, я бы с превеликим удовольствием взял деньгами, – сказал Мазур, плюхаясь в кресло. – Орденов у меня и так целый мешок дома, да толку от них…

– Подожди, будут и деньги… Нет, ты великолепно справился.

– Великое дело – имперская выучка, – сказал Мазур. – Ты лучше объясни, как получилось, что главного егеря шлепнули при попытке к бегству?

– А ты откуда знаешь?

– Самая модная тема для разговоров…

– Да? – подняла брови Олеся. – Значит, пошли уже трепать… Тут уж мы ни при чем, местные сами поторопились. Очень уж давно он тут всем заведовал, несколько лет, знал массу интересного и пикантного о куче народа, вот кто-то и испугался, надо полагать: начнут колоть по полной программе – выплывет масса