Сунув пистолет в кобуру, шеф наклонился, чтобы проверить карманы мертвецов на предмет завалявшихся там корсов. Он стоял близко. Так близко, что она отчетливо видела складки его рубашки на бугрящихся мускулах спины, ощущала запах его пота и даже тепло его тела.

Между ними с самого начала существовало какое-то странное напряжение. Напряжение, лишь отчасти вызванное превратностями общей работы, а отчасти… отчасти чем-то, чего она раньше никогда не знала и не могла себе объяснить. Возможно, восхищением, помноженным на чувство постоянного соперничества – кто лучше, кто ловчее, кто сильнее. И ее тело не чувствовало разницы между всем этим и жаром, внезапно разливавшимся, когда Аина оказывалась на расстоянии вытянутой руки от Коля. Что же это, что за сила притяжения и отторжения одновременно сводит их так тесно, на считаные сантиметры друг от друга? Испытывает ли он то же самое или это лишь игра ее воображения?

Аина отбросила смутные мысли прочь. Коль не допускает в работе никаких эмоций и импульсов, значит, сумеет и она. И если она хочет доказать, что может быть гораздо полезнее для него, чем какой-то Мазир, убийство Кауты Хираи должно пройти безукоризненно.

– Сегодня ночью, – сказала Аина, встретив взгляд шефа с полным спокойствием.

– Операция Хираи? – Коль медленно кивнул. В голосе его зазвенела гордость. – Ты ведь понимаешь, почему я выбрал тебя? Я вижу в тебе так много моих качеств. Почти такое же честолюбие. Ты справишься. Желаю удачи, Аина.

Он прошел мимо нее, слегка коснувшись плечом ее плеча, и, не оглядываясь, исчез в глубине переулка.

– Без удачи обойдусь, – прошептала она, обращаясь к мертвым телам.

Пару минут спустя, срезав еще несколько углов, Аина вышла к театру варьете на проспекте Лир. Тео с сумкой в руках стоял чуть в стороне, ссутулив плечи на холодном ветру, рвущемся через просветы между домами.

– Кажется, ты тут на полставки подвизался? – усмехнулась она, указывая на здание театра.

Он молча закатил глаза и зашагал вперед.

По мере их продвижения толпа становилась все более густой и шумной. Ночные гуляки спешили к огням развлекательных заведений всякого толка – круглосуточных баров, варьете, борделей на любой вкус и кошелек, казино, каждый вечер манящих к себе игроманов… На всех углах гремела музыка, смешиваясь с беспорядочными полупьяными воплями, всегда обострявшими чутье и реакцию Аины.

Вскоре они добрались до усаженной садами улицы, ведущей к Розовому двору. Лилово-серебристые огни шикарного обувного магазина освещали этот ее участок. Затем в просвете между пекарней и ателье шелковых тканей по другую сторону мостовой открылся горбатый мост перед Аметистовым холмом.

По левую сторону от Аины и Тео черным монолитом на фоне звездного неба вырисовывались очертания Стальной башни. Булыжное покрытие окончилось, начался грунт, и деревья по обеим сторонам обступили их теснее. Пробираясь через лесистую местность, Аина всегда чувствовала себя неуютно – бетон и камень Косина были ей гораздо ближе и роднее травы и кустарников. Приходилось внимательно смотреть под ноги, чтобы не спотыкаться. А вот Тео ни малейших трудностей или неудобства тут не испытывал. Его родители в свое время рассекали верхом по степям Линаша с соколами особо крупной породы – охотились и искали золотые месторождения. Они успели научить сына прекрасно ориентироваться на природе. Юноша легко и ловко перепрыгивал упавшие сломанные ветви и ступал по изогнутым древесным корням, время от времени грациозно опираясь о стволы кипарисов, словно о лестничные перила.

План был прост. Здесь, вдали от центра города, охранники наверняка чувствуют себя расслабленно, не ждут никаких покушений, так что они с Тео застанут их врасплох. Когда прислуга Кауты поднимет крик и позовет на помощь, будет уже поздно. Все дело они провернут меньше чем за час, и Аина даже надеялась, что обойдется без лишних смертей. Цель заключалась в том, чтобы ликвидировать жертву как можно быстрее и аккуратнее, не устраивая новой резни в городе, где кровь и так текла по сточным канавам.