– Хорошо, Снежана Викторовна. И не забудьте, у нас сегодня намечена партия.

– Да, помню.

Они отошли от железной стрекозы на десяток метров. Снежана равнодушно подметила:

– Клеится ко мне, летун. По вечерам в настольный теннис играем. Ох и не везёт мне на ухажёров. Хотя он вроде ничего, как думаешь?

– Да, такой весь подтянутый и не очень старый.

– Старый? Эх ты, малолетка, понимала бы чего в жизни. Ну да ладно, вернёмся к главным героям.

– Может, назовём их фигурами на шахматной доске? Так забавнее.

– Да, так даже звучит красиво. А мы, девушки, любим всё красивое, нежное и, конечно, бриллианты. Так вот, чёрный король – Василий Прокопьевич Морозов, олигарх, владелец здешних алмазных месторождений. Странный, реально двинулся от здешней природы и русской культуры. Ну, наш, понятно, – белый король. Будет вести с ним переговоры о покупке, как её там, тьфу, язык сломаешь, – ким-берли-товой трубки. Чёрный ферзь, хотя скорее королева, – Тамара Ильинична Оскольская, заместитель Морозова. Уже в годах, думаю, ей за пятьдесят лет. Управляет алмазными рудниками, в общем – сумасшедшая бизнес-леди без личной жизни и без будущего. Чёрный офицер – начальник охраны Игорь Александрович. Везде суёт свой нос, и не только нос, ищет врагов, выслуживается перед своим шефом. Ты его берегись. – Снежана умолкла, будто что-то припоминая. – А, подожди, тут ещё несколько дней назад появился филолог, такой белый офицерик, зовут Александр Васильевич. Блаженный интеллигент, похож на Николая Гумилёва, но к нему Морозов прислушивается. Остальные вокруг нас все пешки – лётчик и так далее. Надоели они мне, я ведь сюда уже третий раз прилетаю.

– А где семья олигарха, разве не с ним?

– Ты точно деревенская дурочка. Как говорится в социальных сетях, можно вывезти девушку из деревни, а вот деревню из неё никогда. Семья Морозова, милочка, там, где ей положено быть по статусу: то киснет в туманном Лондоне, то печётся на Лазурном берегу, то отмокает на Мальдивах. Теперь сечёшь?

– Понятно. А филолог-то здесь зачем объявился? Может, ошибки в договоре проверять? Ну не диктанты же нам диктовать, как в школе.

– А, ещё я совсем позабыла! Ты сейчас всё поймёшь. Тут, как говорят, больше месяца назад, явился чудной дед, может сумасшедший или блаженный – не знаю. Такой весь ряженый. Зовут его весьма диковинно волхв Окомир.

– Как-как?

– Волхв Окомир. Не знаю, где имя, где фамилия. Ты сама в курсе, какие сейчас имена дают людям, раньше собак – и то жалели. Ну да ладно, вернёмся к нашей беседе. Говорят, на него случайно наткнулись на охоте в глухой тайге, ну и Морозов, как джентльмен, а скорее, как русский барин, пригласил его пожить у него, скрасить, так сказать, одинокий досуг олигарха. Здесь места-то совсем глухие, ни дорог, ни тропинок. Я всегда говорила – нельзя мужикам долго жить без баб: крыша поедет точно и у тех, и у других.

– Волхв! Прямо как у Пушкина в «Песне о Вещем Олеге»?

– Да, как в той былине. Был у меня как-то один неоязычник, наколок на нём столько, что свободного места нет. Мозг мне выносил целыми днями, хотя тебе ещё рано об этом. – Снежана остановилась и огляделась, словно что-то искала. – Заруби себе на носу, дорогуша, находимся мы где-то между реками Мезенью и Печорой. Чуть ли не на триста километров что туда, что обратно, глушь беспросветная. Здесь, мне кажется, ничего не менялось со времён ещё до твоего Вещего Олега, так что удивляться нечему. Вообще, моё женское чутье мне подсказывает, что здесь многое не так, как в привычном для нас мире.

– Интересно, а откуда он взялся-то?

– Откуда явился, не знаю, да и мне, дорогуша, неинтересно. Меня народная культура, да всякая там поэзия не особо занимает. Вот если бы вопрос стоял о моде или замужестве. Я ведь, кстати, развелась. Так вот, значит, чтобы уразуметь речи того самого Окомира, вертолётом и доставили местного филолога из Мезени, специалиста по всяким преданиям, сказкам и прочей ерунде. Кстати, тоже фрукт ещё тот, за ним шлейфом тянется одна странная история