К следующей паре мне удалось справиться с собой и даже в конце семинара «на отлично» выступить у доски. Уже не помню, что говорила: просто воспроизводила заученную информацию. Конечно, мало кто из группы слушал меня: одни выводили на последней страницы тетради какие-то каракули, называя это потом рисунками, другие нагло переговаривались, третьи были поглощены своими телефонами. Никто уже не представлял без них свою жизнь, поэтому даже наш профессор снисходительно относился к тому, что студенты заняты перепиской в соцсети, а не «впитывали, как губка» драгоценные знания. Лишь бы не мешали другим, тем, кто действительно хотел и любил учиться. Поэтому когда телефон Сазоновой, лежащий на краю стола, завибрировал, привлекая всеобщее внимание, мужчина только бросил на нее предупреждающий взгляд. Машка засмущалась и тут же схватила «андроид», пряча его под стол, но при этом не упустила возможность тайком взглянуть на экран. Потом, распространяясь как зараза, стали пищать, гудеть, выть телефоны остальных студентов. А фраза, вернее дикий возглас, Саши Карпанова, что вечно спал на последней парте, стала последней каплей терпения профессора.

— Да чтоб я сдох! — парень оторвал голову от своего «андройда» и посмотрел на меня, — Кирова, ты?

— Карпанов, немедленно покиньте аудиторию! — профессор не стал церемониться. — Мало того, что вы приходите на мои занятия поспать, так теперь мешаете учебному процессу! Вернетесь с допуском из деканата! — строго наказал.

— За что? — возмутился соня. — Это все Кирова виновата.

— Не желаю слушать ваши оправдания, — перебил его мужчина. — Выйдете.

Сашка обижено взял свой пустой рюкзак, и поплелся к выходу.

А я только и думала, что такого экстраординарного парень мог увидеть в телефоне, чтобы не то, что проснуться, но и воскликнуть на всю аудиторию. В голову ничего хорошего не приходило.

Звонок освободил меня от повинности стоять у доски, и я пошла к своему месту, тогда как вся группа окружила меня, уставившись удивленными глазами.

— Что вы на меня так смотрите? — не выдержала их немого давления.

— Это правда? — Сазонова первой решилась задать вопрос. — Ты встречаешься с фронтменом группы «Адамас»?

— Что за глупости ты говоришь? — я рассмеялась, но голос дрожал. Хотела собрать свои вещи в сумку, но из вспотевших от напряжения и страха рук все валилось. — Сама подумай, кто я и кто он, — не сдавалась и до последнего решила отпираться. — Мы вращаемся в слишком разных кругах для того, чтобы хотя бы быть знакомыми, не то, что встречаться.

— Но тут написано,… — Машка сомневалась, кому верить, мне или сплетням в интернете, и как неопровержимое доказательство зачитала вслух текст с телефона, — …Стало известно имя таинственной девушки фронтмена «Адамас» — Константина Соболева. Ей оказалась двадцатиоднолетняя студентка…, — она замолкла и подняла на меня ошарашенный взгляд, — нашего универа, — прошептала, будто не верила своим глазам, а следующая прочитанная фраза заставила нас обеих просто онеметь, — … Кирова Маргарита Александровна…

В аудитории повисла гробовая тишина, кажется, никто даже не дышал. Одногруппники ждали от меня какой-то реакции, хотя бы слово объяснений, а я не знала, что еще придумать — все было против меня.

— Мне пора, — едва выдавила из себя из-за пересохшего горла и начала пробираться к выходу, расталкивая остолбеневших ребят.

— Кирова! — услышала уже в коридоре, но не останавливалась и даже не обернулась.

— Стой! — кто-то больно схватил меня за руку. Хотела послать приставалу куда подальше, но наткнулась на знакомое лицо и поджала губы. — Кирова, — Настин взгляд, обычно дружелюбный, превратился в злой и завистливый, — надеюсь, ты не дуришь всех, выставляя идиотами.