Любое моё воплощение, безусловно, оставляло след в моей памяти. Мои недавние земные путешествия во многом сформировали характерные особенности моей личности, несомненно, заметные при составлении записей и осмыслении происходящего на Альмарисии. Не будь во мне этого земного отпечатка, не стал бы я рассуждать о природе страха, об излишней эмоциональности и чисто человеческой привычке «вижу-беру». Алчность, и отсюда, дотошность человеческая несравненна и вызывает понятное удивление у многих представителей сообщества Разумов. И целого мира человеку мало, как он сам предполагает….

Безграничная самоуверенность, рефлексивные переживания по любому случаю и глубокомысленные рассуждения по любому поводу: вот что отличает человека от существ действительно разумных и владеющих искусством манических преобразований. Но вот эти самые особенности человеческого мышления, проникшие в моё сознание, как раз и помогли мне в осмыслении того, что происходило на Альмарисии. Значит, не зря именно меня избрали покровители планетных систем для этой миссии. Меня, с недавних пор отягощенного человеческим, критическим восприятием мироздания, но воспитанным в пингвиньем хладнокровии, принимающем все перипетии судьбы как необходимые. А потери и внезапное исчезновение удачи в делах это лишь реакция на излишнюю растрату маны – как же это мне знакомо по земным путешествиям!

Находясь внутри летающей махины, я принял далёкий образ безучастного, миролюбивого пингвина, смиренно ожидающего того, что с ним приключится в нужное время и в нужном месте. Когда то неделями я мог рассматривать звёзды на небе, замечая вспышки сверхновых, изучая загадочные пульсары и пролетающие НЛО (ненужные летающие объекты). Месяцами я мог прислушиваться к хрусту снега, биению волн, потрескиванию льда, всем телом внимая переменчивый ветер и бодрящие солнечные лучи.

Время пребывания перестало иметь значение – я снова стал Чи Пи, плывущем на льдине и разглядывающим звёзды…

Вот и теперь всё своё внимание я сфокусировал на восприятии красочной реальности, находясь в теле каруша: постепенно, синапс за синапсом, всё более проникая в его сложноорганизованное, андроидное сознание.

Как обычно пишут в таких случаях: моё терпение было вознаграждено. По прошествии определенного времени мой каруш, к которому я уже порядком привык и вполне в нём адаптировался, получил команду для участия в особом вылете вместе с ближайшими ему мегаптицами.

Вскоре всё небо буквально потемнело от количества прилетевших в одну область карушей. Тысячи гигантских птиц расправили крылья и стали плавно опускаться всё ниже, всё ближе к развесистым кронам деревьев. На каком-то моменте все синхронно застыли. Я увидел как из под крон деревьев вылетают десятки, а может и сотни тысяч андриев. Это был их последний полёт, так поэтически описанный мной в одной из частей повествования. Пока еще крылья карушей создавали для них тень, как бы защищая от внешнего пульсирующего излучения. Но очень скоро они попадут или в пасть карушей или погибнут в открытом поле жесткого излучения.

Каруши не просто расставили крылья. С удивлением я обнаружил, что каруши стали поглощать андриев, но не лоснящимися на солнце клювами, а всем своим раскрывшимся нутром: гигантские люки раскрылись на их туловищах и стали вбирать в себя андриев, безропотно и обреченно взмывающих вверх, навстречу скорому исчезновению.

После того как тучи андриев совместились с тучей карушей, на небосклоне не осталось ни тех, ни других. Каруши стремительно устремились к звездам, неся в себе андриев. Их миссия заключалась в доставке андриев на скрытый в силовом поле огромный космический корабль исполинских размеров.