Дали свет!
Сестре
Наше детство вспоминаю.
Забывать его негоже.
Ты у нас была вторая,
На три года лишь моложе.
Твоё платьице в полоску…
В нём ты ползать начинала.
Обижалась, когда соску
Наша кошка отбирала.
Вскоре стала брать, как мама,
В руки тряпку половую.
Со слезами, но упрямо
Мыла комнату, другую.
Ткань порола, примерялась,
Своим куклам шила платья.
В уголке уединялась,
Чтобы не мешали братья.
Я играл до пота – градом,
Растянув гармонь-старушку.
Ты садилась со мной рядом
И мурлыкала частушку.
Спать ложились после чаю.
Мы о будущем шептались.
А на этом я кончаю,
Чтобы в детстве мы остались.
Горе
Несомненно, день уважил —
Солнце ласково пекло.
На уютном сельском пляже
Было тихо и тепло.
День горел, бурлил, светился,
Умиляла речку тишь.
Бултыхался и резвился
С мамой розовый малыш.
Ничего не предвещало
Хоть какой-нибудь беды.
И людей было немало
На песке и у воды.
Кто был смел, а кто и кроткий…
Шум, неясные слова…
Даже рёв моторной лодки
Не услышали сперва.
А она помчалась мимо,
За волной послав волну,
И как раз малыш тот милый
Вниз головку окунул.
Не прошла волна сторонкой,
Встала вспененной стеной…
Только пухлая ручонка
Задрожала над волной.
С головою окунулся,
От испуга онемел,
Моментально захлебнулся,
Даже вскрикнуть не успел.
Маме речка стала морем,
Кровь ударила в висок,
Обезумела от горя,
Вяло рухнула в песок.
Все её держали с силой.
А над пляжем – женский вой:
– Ты куда, сыночек милый,
Саша, Сашенька! Родной!
Просчитались
Утихли серенькие споры
Вокруг того, где мы живём.
Полей заброшенных просторы
Когда-то числились жнивьём.
А родниковые истоки
Уже давно без дела спят.
Ловя воздушные потоки,
На месте коршуны парят.
Стада совхозные исчезли,
Списали фермы под развал.
Полезно стало бесполезным,
Всё ладно, как бы ни назвал.
Куда ни глянь – везде разруха.
Как жаль всего, хоть волком вой…
И лишь рекламы режут ухо
Какой-то кремовой водой.
Мы не в восходе, мы в закате —
России быть или не быть?
Как мало сил пришлось затратить,
Чтоб нажитое загубить.
Спокойно, грубо искалеча,
Захоронили всё живьём.
Не учим толком и не лечим,
Лишь зарубежностью живём.
Очнись, страна! Проснись, пора же!
И так ты всё уж проспала.
Ведь не пойдут, пока не смажешь,
На улучшение дела.
Одумайся
Опять в руках стакан,
Всего лишь пять утра,
И ты ещё ведь пьян
От «принятых» вчера.
Тебе б ещё уснуть,
Но ты трясёшься весь.
И вновь берёшь «на грудь»
Похмелья тяжкий вес.
А за окном друзья,
Компания зовёт.
И снова вся семья
Сегодня не уснёт.
Зачем тебе сейчас
Волна таких затей?
Задумайся хоть раз
Судьбой своих детей.
Как грозен он – запой,
Ты позже лишь поймёшь,
Когда в стакан пустой
Однажды не нальёшь.
И жизнь твоя тогда
Покажется иной.
И в доме навсегда
Поселится покой.
Не прячься же в кусты.
Да что там говорить —
Я верю: сильный ты —
Конечно, бросишь пить.
С лёгким паром
Баня на деревне —
Это высший класс!
Нервный ты, не нервный —
Вылечит зараз.
Баню на Урале
Рубят из сосны.
Для неё, чтоб знали,
Валят лес с весны.
Брёвна раскатают,
Чтобы ошкурить.
Пилят, размечают
И начнут рубить.
Чтобы зимний холод
Стен продуть не смог,
Аккуратно сложат
Каждый ряд на мох.
Добрая затея
Длится пять-шесть дней,
Если кто умеет
Колдовать над ней.
Каменку заправят
Голышом речным,
Двери, окна вставят,
Пустят первый дым.
А в субботу встанем
Баню истопить.
Долго будет баня
Душу бередить.
Если уж забрался
Выше – на полок,
Лёг и распластался —
Знатный там парок.
Баня на деревне —
Чудо из чудес.
С нею, как с царевной,
Ласков даже бес.
Баню ведь недаром
Любит стар и млад.
Так что – с лёгким паром
Всех, кто бане рад!
Волна
Да! В волнах океана сила.
Да! В них загадочность и страх.
Они игривы и красивы,
В них неизведанный размах.
Там где-то, в сердце океана,
Рождалась злобная волна,