Пораженный новой мыслью, Гордей остановился, сунул руку в карман куртки и вытащил моток тонкой веревки, прихваченной в лагере разбойников. Потом он бросил взгляд на острую ветку с множеством сучков, взглянул на нож у пояса и улыбнулся. До рассвета далеко, сна – ни в одном глазу. Надо же себя чем-то занять?

Рассвет Гордей встретил в сладкой дреме, где сон от яви отделяет лишь крохотный шажок. Вроде виделась ему высокая светловолосая девица. Может, знакомая, а может, и нет. Доспехи на ней военные, а сама дразнится, как дитя.

Дремал он за раскидистой елкой, удобно устроившись между корней. Нет, не спал – но порой подремывал, оставаясь на стороже. Ему и раньше доводилось проводить так ночь, сидя в засаде на охоте. Вроде и отдыхаешь, а вроде и на посту – тут главное не заснуть по-настоящему.

Заслышав сквозь дрему тихий хруст, выбивавшийся из обычной песни утреннего леса, Гордей вскинулся и положил руку на нож. Прислушавшись, он понял, что хруст донесся с места стоянки его странных спутников. Гордей медленно встал, огляделся и бесшумно скользнул по палой траве обратно, к лагерю.

Утро хоть и выдалось хмурым, но все же солнышко разогнало мрак. В его зыбком свете лес выглядел уже не таким мрачным, как ночью. Робкие лучи солнца пробивались сквозь огромные кроны деревьев, с листьев и веток бесшумно падали в траву хрустальные капли ночного дождя. Пахло свежими травами и старой листвой. Это был хороший лес, добрый, почти как у Гордея дома. А все, что было вчера, – просто ночной кошмар, и этим утром достаточно просто проснуться, чтобы все это кончилось.

Вздохнув, охотник осторожно обошел глубокую лужу под кустом, бесшумно перескочил на корни соседней елки и подошел к полянке, на которой вчера путники устроили ночлег. Она была окружена кустами лещины, и Гордей услышал своих спутников прежде, чем увидел их.

– Самое время уйти, – хриплым шепотом произнес невидимый за кустами Эрик. – Просто встанем и пойдем.

– Куда? – в низком голосе эльфа звучала насмешка. – К обрыву?

– Да, – твердо произнес гибберлинг. – Нам нужно туда, поближе к астралу.

– И что ты там будешь делать? Сидеть на камешке?

– А хоть бы и на камешке, – буркнул Эрик. – Все лучше, чем тут.

– Мы не знаем, что происходит в городе, – спокойно произнес эльф. – Эрик, друг мой, мы по уши в… болоте. Они не оставят нас в покое, ты сам знаешь.

– Ну если ты по уши, то я… Про меня и говорить нечего, – отозвался гибберлинг. – Нам нужно время. Немного времени.

– И помощь, – напомнил эльф. – Нам нужна помощь хорошего человека.

– Ну не верю я ему, – прошипел Эрик. – Все слишком удачно складывается! Так вовремя появился. Ниоткуда. Мимо проходил!

– Не злись, – мягко попросил Винсент. – Ты еще плохо знаешь людей. Этот охотник – почти ребенок. Он только делает свои первые шаги в большой жизни. И он не побоялся в ночном лесу прийти на помощь тем, кто в ней нуждался. Разве у вас не принято так поступать?

– Ну, то мы, – буркнул гибберлинг. – Не знаю, как тут эти дылды себя ведут. Я-то ничего хорошего от людей не видел, ты знаешь.

– Знаю, – тихо произнес эльф. – Люди открылись тебе со своей худшей стороны. Но есть у них и сторона светлая – и ты видел ее ночью. Ребенок, блуждающий в ночном лесу, без колебаний вступил в бой с врагом, значительно превосходящим его силой. Ринулся в безнадежный бой, чтобы помочь слабому. Ты понимаешь, что это значит?

– Да, – тихо произнес гибберлинг. – Они порывисты и глупы. Получается, ближе к нам, чем к вам.

– И они не все одинаковы, – наставительно произнес эльф. – Помни об этом, Эрик, если все еще хочешь иметь дело с Канией.