– Чушь! – заорал он.– Ты…

– Не кричи,– перебила она его. Но Олег и сам испугался звука своего голоса и, притихнув, уставился на стену.

– Диана, милая,– сказал он.– Я не знаю, какой черт потащил его на этот обрыв…

– Не мути. Ты знаешь, о чем я говорю.

Олег вдруг почувствовал, что ему надоело быть виноватым. Надоело, что она сидит тут, как прокурор, не давая ему и слова сказать. Он поднял голову от блокнота и посмотрел, наконец, на нее.

– Ну, хорошо,– сказал он.– Я просто не хотел этого делать при тебе. Я сам думал в этом разобраться.

– Вот и разбирайся. При мне.

“Странно…– подумал Олег.– Она совсем не похожа на убитую горем вдову”.

Он снял трубку телефона и набрал номер. На другом конце женский голос ответил по-литовски.

– Добрый день,– сказал Олег.

– Добрый день,– сказали уже по-русски.

– Будьте добры, позовите Валдиса к телефону.

– Вы ошиблись. Тут нет никакого Валдиса.

И положили трубку.

– Чертовы конспираторы!– выругался Олег, нажал на рычаг и кнопку повторного вызова.

– Погодите класть трубку,– сказал он, когда ему ответили.– Меня зовут Олег Ремизов. Мое имя должно быть в вашей тетради. Посмотрите.

– Действительно,– сказали ему через минуту.– Есть Ваше имя.

– Так я могу поговорить с Валдисом?

– Его нет.

– А когда он будет?

– Не знаю. Он в командировке. Позвоните завтра, может что-то выяснится?

– Хорошо.

– Его нет,– сказал он Диане. – Завтра я позвоню еще. Этот человек – единственный, кто мог бы что-то узнать.

Диана встала и направилась к двери.

– До завтра,– сказала она и вышла.

Человек, которого Олег разыскивал в Литве, был в это время в двух кварталах от него, на той же улице Центрального района Кёнигсберга, только в ее конце. Он стоял, прижавшись спиной к стене сбоку от входной двери квартиры в мансарде старого дома. Точно так же, только с другой стороны, стоял его приятель по прозвищу Гусь. У обоих на головах были шерстяные подшлемники, скрывавшие их лица. У обоих – пистолеты Макарова. Но только у одного – в руках. Другой держал огромные клещи. Третий – господин солидного вида, в очках на круглом добродушном лице, и с небольшим чемоданчиком, стоял перед дверью и нажимал кнопку звонка. Это был второй звонок. Господин знал, что его уже разглядели сквозь глазок, и теперь решают – открыть ему дверь или нет? Замок щелкнул, и дверь приоткрылась на ширину растянувшейся цепочки. Показалось заросшее черной щетиной лицо и открыло рот, но спросить ничего не успело. В его лоб уперся ствол пистолета. В то же мгновение звякнула перекушенная клещами цепочка.

– Тихо, Сеня,– сказал господин в очках.– Закрой рот и с тобой ничего не случится.

Тот, кого Олег Ремизов знал под именем Валдис, проскользнул в комнату мимо Сени. В гостиной на диване спал бритоголовый мужик, разукрашенный татуировками. Валдис сел в кресло напротив и направил на него ствол пистолета. Через секунду к бритоголовому присоединился со связанными руками и заклеенным ртом Сеня. Гусь пошарил под подушкой у бритоголового, но ничего не найдя, посмотрел под диван и вытащил оттуда ижевское многозарядное ружье двенадцатого калибра с отрезанным прикладом. Бритоголовый не просыпался. Его разбудили, тыча в лицо стволом ружья. Потом связали и тихо свистнули. На свист явился господин в очках и, мельком взглянув на диван, распахнул дверь в спальню хозяина. Тот стоял за ней с маленьким короткоствольным револьвером в руке.

– Брось, Эдуард,– сказал ему господин в очках.– Эти ребята разнесут тебя в клочья еще до того, как ты соберешься спустить курок. Не дури.

Хозяин был толстым, и его живот, навалившийся на резинку спортивных штанов, мелко дрожал.