Ну, хорошо,– думал Валдис,– мальчики отдельно, девочки – отдельно. С киллером все ясно. Найти белый “Патроль” не трудно. Но что это объясняет в деле Ливенталя?

– Твой приехал,– услышал Валдис голос Люси, когда подходил к двери.

И остановился, взявшись за ручку. Что-то внутри него щелкнуло. Он не знал, нравится ему, что его так назвали или нет?

Женщины сидели на табуретках друг против друга, свесившись над ведром. Чистили картошку.

– Есть хочешь? – спросила Люся.

– Да.

– Сейчас я тебе что-нибудь поджарю.

– Ты не хочешь еще пару дней пожить здесь?– спросил Валдис Диану.

– В интересах дела?

Он не понял, шутит она или нет. Диана спросила это, не поднимая головы от пакета с картошкой.

– Ну и вообще… – сказал он.– Тебе же тут нравится?

– Хорошо, мой господин.

“М-да… – подумал Валдис.– Ничего, пройдет”.

– Где Игорь? – спросил он у Люси.

– В гараже возится. Где же ему еще быть?

Валдис пошел в гараж. Игорь возился в яме под “Жигулями”, которые готовил к продаже. Валдис оглянулся, нет ли кого поблизости, и сказал:

– Мне нужна моя машинка.

Игорь исчез под автомобилем и через несколько секунд появился с грязной промасленной тряпкой. Валдис какое-то время смотрел на сверток в руке Игоря, а потом сказал:

– Сделаем так – ты это спрячь на его родное место, а мне достань тот “бульдог”, что я давеча принес.

Игорь выругался.

– Что ты мне голову морочишь?– сказал он, с кряхтением выбираясь из ямы.– Дай то, нет, дай это… У меня работы невпроворот. Ты мне сказал запрятать его подальше, я и запрятал. Теперь кучу металлолома придется перекидывать.

– Ладно,– сказал Валдис.– С меня бутылка.

– Две,– сказал Игорь.

– Две бутылки.

– “Старого Кёнигсберга”.

– Черт с тобой! Давай, доставай мне машинку.

В это время Гусь, сидя за рулем синего “Гольфа”, на второй передаче разогнался с десяти метров и въехал в угол дома на улице имени Павлика Морозова. Потом вышел из того, во что превратился “Фольксваген”, и полюбовался на свое произведение.

– Это тебе штраф в материальном выражении,– сказал он тощему мужику с желтыми белками глаз и обвисшими усами под острым носом.

– А вот – моральная компенсация,– сказал Гусь, неожиданно точно и сильно всаживая кулак под ребра усатому. Тот икнул, выпучил желтые белки глаз и завалился на асфальт. Гусь подождал пока усатый придет в себя, поднял его, поставил и коротким ударом костяшками пальцев свернул ему нос в сторону. Усатый, схватившись за лицо, тихо отчаянно завыл.

– Это тебе на память,– сказал Гусь.– И попробуй только выпрямить его. Тогда я приду и сверну тебе голову. И молись за меня, сука, потому что я ведь мог и удавкой воспользоваться.

Через ближайший проходной подъезд Гусь вышел со двора на улицу и поймал первую же попавшуюся машину.

– К университету, пожалуйста,– попросил он водителя.

Валдис нарушил все свои правила. Он целый день мотался по Кёнигсбергу из конца в конец. Засветился даже на рынке, где купил целый ворох колбасы, шоколадок и соков. “Люсе пригодится”,– подумал он, украдкой поглядывая по сторонам. Там его и увидел один из четырех уголовников, нанятых Эдиком Белорусом для поисков Валдиса. Этого звали Паша Гвоздь, и от остальных он отличался сообразительностью и приближенностью к Эдику. Он единственный из всех шестерок знал, что за голову Валдиса Эдик собирается отвалить киллеру, нанятому в Брянске, тридцать тысяч зеленых. Быстро обежав стоянки у рынка, он разыскал черный БМВ” – тройку” с литовскими номерами, и поставил свой “Опель” так, чтобы не упустить Валдиса. Теперь он должен был по рации донести Эдику о своих достижениях. Однако Гвоздь не сделал этого, рассудив, что грешно и непатриотично отпускать тридцать тысяч долларов за границу. Он, Паша Литвиненко, по кличке Гвоздь, тоже очень неплохо сможет ими распорядиться.