– Успокойся, обернись, – велела я.

Нина стала делать странные телодвижения.

– Не получается! Я вас не вижу.

– Если встанешь лицом к двери, то вот и мы, – заявил Собачкин.

– Не могу этого сделать, – запричитала Нина, – тело не слушается.

– Вытащи руку из унитаза, – посоветовал Кузя. – Зачем ты ее туда засунула?

– Так тонет же! – простонала домработница. – Я уцепила его и держу. Стала вытаскивать, не получается. Хорошо, что окно рядом, оно летом всегда открыто, и я позвала на помощь. Повернуться не могу, в позвоночнике что-то щелкнуло.

– Вытащи руку из унитаза, – продублировала я совет Кузи, – тогда сможешь повернуться.

– Он утонет! – запаниковала Нина. – Я вцепилась в него!

Сеня приблизился к унитазу и заржал. Я подошла к Собачкину и увидела, что пальцы Нины сжимают большую губку.

– Нинуша, – сказал Сеня, – поверь, она не утонет.

С этими словами Собачкин вытащил руку домработницы из воды.

Я взяла Нину за плечи и повернула ее лицом к нам.

– Привет! – помахал ей Кузя. – Все живы, здоровы. Зачем ты губку спасала?

– Наверное, испугалась, что она забьет трубу, – предположила Марина.

– Нинуша, не надо нервничать из-за ерунды, – попросила я, – твое здоровье намного дороже, чем вызов мастера, который прочистит засор.

– Он погибнет! – всхлипнула Нина. – А я его полюбила!

– Кого? – вытаращил глаза Сеня.

– Губку, наверное, – ответила вместо помощницы по хозяйству Марина.

– Губка женского рода, – напомнила я, – а Нинуля сказала: «Его полюбила». Наверное, есть еще муж губки!

– Значит, губка-тетя от тоски бросилась в унитаз, – протянул Семен, – а губка-дядя, именуемый далее в мужском роде «губк», решил ее спасти. Нина полюбила парня-губк, решила его вытащить из унитаза, но перепутала. Спасла тетю. Дядя утек в канализацию.

Я покосилась на домработницу, конечно, она очень эмоциональна и жалостлива, но странно рыдать над куском поролона, или из чего там нынче делают банные принадлежности. Наверное, надо показать Нинушу невропатологу. Или психологу. Надеюсь, до психиатра дело не дойдет!

– Что вы тут делаете? – спросил Дегтярев, заходя в санузел. – Доложите, по какой причине в столовой царит такой разгром?

– Мы сейчас оплакиваем мужа губки, – торжественно заявил Кузя.

Александр Михайлович обрадовался.

– Новая серия про Спанч Боба вышла?

Слова полковника повергли меня в шок, Кузю, похоже, тоже. Наш компьютерный гуру подпрыгнул:

– Эй! Ты смотришь этот мультик?

– Нет, – быстро ответил полковник, – я не занимаюсь такой глупостью! Патрик, Сквидвард и Сэнди меня вообще не интересуют[4]. И логики никакой в их историях нет. Разве белка может жить под водой? А?

– Я держала котенка, – дрожащим голосом произнесла Нина, – он на моих глазах прыгнул в унитаз.

– Но ты сжимала губку, – напомнила я.

– Значит, котик превратился в мочалку, – резюмировал Кузя.

– Если вы ведете речь о Фоме или Платоне, то кто-то из них висит на люстре, – сказала Марина.

Я подняла голову. А и правда!

– Во дает! – обрадовался Сеня. – Зацепился лапой и раскачивается, морда протокольная. Дашуня, глянь, в вазе кто-нибудь спит?

Я пошла в столовую и закричала:

– Да!

– Значит, оба брата живы-здоровы, – подвел итог Собачкин, – надо пересчитать всех членов стаи. Что мне на голову капнуло?

– Наверное, Марк покакал, – предположила я, – он только что в ванную полетел.

– Почему у меня в руке оказалась губка? Ответьте! – потребовала Нина. – Мне надо это знать!

– Есть загадки, на которые нет отгадок, – раздался голос моего мужа. – Ну, например, рукопись Войнича, древний текст, который до сих пор никто не смог прочитать, или каменные шары в Коста-Рике. Есть предположение, что они сделаны в шестисотом году нашей эры, но для чего? На какие-то вопросы ответов не существует.