24 января «Комсомольская правда» опубликовала на своих страницах реакцию Пугачевой на этот инцидент. Звучал он неожиданно. Певица сказала: «Я только что приехала из города Парижу, но считаю, что это примитивный ход для пройдох и трусов – придумать себе смертельное избиение. Но даже если это и так, я плакать не буду. Не одна я обижена на него. И он заслужил то, что положено. Я на все сто процентов уверена, что это избиение – выдумка. И даже могу предположить, кто это ему посоветовал. Я знаю психологию людей, как-никак давно живу…»

В другом интервью Пугачева сказала следующее: «Я придумала для Кушанашвили изощренную месть: я хочу сделать его суперпопулярным. Раньше я пела с Челобановым, с Кузьминым – у них теперь все в порядке. Сейчас я «пою» с Кушанашвили (вы понимаете, что я имею в виду). И вот тогда он поймет цену ранимости популярного человека».

А вот как отреагировал сам Кушанашвили в той же «Комсомолке» на слова Пугачевой: «Да, по-мужски я виноват перед Аллой Борисовной, сказав в эфире слова, которые не должен был произносить. Я хотел извиниться лично, но у меня нет доступа к Пугачевой.

И все-таки, если продолжать разговор об Алле Борисовне, я должен сказать, что никогда не питал симпатии к… Не надо иллюзий: женщина – это одно, а артистка – другое. Я приношу извинения женщине Пугачевой. Что до ее творчества… Мне не нравится певица Пугачева, и почему я должен это скрывать? Никогда не понимал, а теперь уж точно не пойму такую оценку: только А.Б. – и никто другой. Конечно, Пугачева – это монумент культуры, кому какое дело, что думает о ней какой-то Отар Кушанашвили? Скажем, я еду по Тверской мимо памятника Маяковскому. Мне не нравится этот поэт, но разве это имеет значение? Памятник – он и есть памятник, стоит себе и стоит. Так и Пугачева. Она идол для миллионов людей. Другое дело, что меня среди этих миллионов нет…»

Помимо войны с желтой прессой, Пугачеву в те дни волновали и другие проблемы. Так, 24 января в московском «Экспоцентре» она представила коллекцию женской обуви «Эконика энд Алла Пугачева». Вот как описывала происходящее газета «Коммерсантъ»:

«Громкоговоритель в павильоне «Консумэкспо» предлагал посетить стенд корпорации «Эконика», где «через пять минут появится великая Алла Пугачева и представит свою коллекцию модельной женской обуви сезона весна – лето 1997 года» (6500 недешевых пар женской модельной обуви. – Ф.Р.). Из колонок у стенда доносились то «Озеро надежды», то «Полковник» с «Бессонницей», завершаемые признанием «свой хрип за пенье выдаю» из «Маленького сонета». Сообразно предложенному зрелищу, толпа призывала «смотреть на Ее ноги» – интерес публики к творчеству Пугачевой был очевиден.

Пугачева поднялась на подиум. На ней черные лаковые тупоносые с солдатским каблуком боты. В руках – черные остроносые репсовые туфельки со стразо-бриллиантовыми ремешками и каблуком-шпилькой: «В такой обуви вам будут целовать не только ручки, но и ножки», – говорит она. И добавляет: «Я мечтала сделать не только элегантную, но и комфортную обувь».

Тем временем конфликт Пугачева – Кушанашвили продолжается. После того как Пугачева отказалась «зарывать» топор войны, события вступили в свою решающую стадию. 31 января под давлением адвоката певицы Ларисы Мове Московская городская прокуратура вынесла постановление о возбуждении уголовного дела против Отара Кушанашвили за «клевету и оскорбления» в эфире (статья 129 УК, часть 2). Одновременно прокуратурой было дано указание привлечь к уголовной ответственности должностных лиц каналов «2×2» и BIZ-TV, которые подготовили программу «В постели с…» в эфир. Комментируя это событие, Кушанашвили заявил: «Меня предупреждали, что Пугачева пойдет до конца. Но я все же верил, что именитая певица умеет быть великодушной. На данной стадии повлиять на ситуацию я не могу. И готов участвовать во всех предстоящих перипетиях, каковы бы они ни были…»