Никто в сообществе не знает и не интересуется, где работает выступающий, сколько получает денег, как его фамилия, кто его наставник, кого он наставляет. Если спросят, он не обязан отвечать, руководствуясь принципом анонимности. В его воле ответить, но решение принимает только он один, это только его личное дело, и абсолютно все присутствующие это право безоговорочно уважают. Исходящая от него информация может быть полностью обезличена, но при этом должна точно отражать суть произошедшего с ним, его чувства и переживания. В таких случаях анонимность очерчивает границы безопасности личности, которую он по своему усмотрению может сдвигать или убрать совсем.

Я много раз присутствовал на конференциях, совещаниях разного уровня по актуальным вопросам современной науки. При том, что существует понятие этики научного спора, часто при столкновении мнений в ход пускаются разные софистические приемы: «придавить» авторитетом; взять на голос; перебить или «заткнуть» выступающего; «наклеить ярлык»; не предоставить слово или отключить микрофон, чтобы не дать оправдаться в ответ на обвинение; опереться на мнение коллеги, которое не разделяешь, но оно позволяет продвинуть выгодное предложение, и т. п. Так вот, в сообществе АА всего этого нет.

Регламент проведения собраний выстроен так, чтобы здесь никто не ощутил вины, страха, неполноценности. Можно опоздать, уйти в любой момент – никто не осудит и не сделает замечания. Это норма. Когда говорит один, остальные слушают, не перебивают и не комментируют. Не приветствуется обратная связь, чтобы никто не почувствовал неловкость, не сбился. Дойдет очередь – скажешь, а перебивать не нужно, это неуважение к выступающему. Нет запретов – есть рекомендации. Выполнять их или нет – личное дело каждого, но они очень эффективно работают на практике. Популярен обмен опытом путем приведения примеров из своей жизни.

Если случается, что на группе впервые встречаются двое знакомых по прошлой «пьяной» жизни человека, то первоначально может возникнуть неловкость и страх. Потом зажатость проходит, обе стороны начинают понимать, что опасности нет никакой – оба будут молчать во внешнем мире, где и кого видели, о чем говорили. Учитывая общее прошлое и связывавшие их раньше обстоятельства, эти люди нередко впоследствии становятся добрыми друзьями, созваниваются и встречаются вне группы. Часто члены сообщества приводят новичков из числа бывших собутыльников.

Сплетни и вынесение информации во внешний мир из сообщества АА не в почете и, как правило, не поддерживаются. И не потому, что это запрещено. Просто в каждом члене АА живет сильное внутреннее неприятие обсуждений за глаза и разглашения чужих тайн. Анонимные алкоголики точно знают, что самые сокровенные сведения, открываемые ими на собрании, не станут темами пересудов как между собой, так и вне сообщества.

Принцип анонимности работает подобно правилу тайны вкладов в сберегательные кассы. Личность вкладчика известна только тем, с кем он непосредственно контактирует, а персональные данные – никому. По закону никто из посвященных не имеет права разглашать, какой гражданин на каких счетах сколько сбережений хранит. Аналогично действует и принцип врачебной тайны.

Оказывается, если информация обезличена, проблемные ситуации разрешаются эффективнее, потому что главными становятся принципы, а не личности. Программные приемы применяются как бы отстраненно, бесстрастно, без увязания в несущественных деталях, интригах и эмоциях. Принятие верных решений выполняется на основе простой и понятной догики без сомнений и без страха последствий, которые могли бы наступить, если бы анонимности не было.