– Мне твой размер не подходит, – парировала Аля.

– Вату в носы лейкопластырем подклеим. Отдам тебе свои «лодочки» завтра, сама в этих пойду – надо разносить, а то весь праздник потом коту под хвост.

– Галь, давай уже, колись, зачем тебе надо меня нарядить? – спросила Алька. – По доброте душевной? Но не новые же колготки – такие сейчас нигде не купишь.

– Честно? Ты видишь, как Пашка на тебя смотрит? А ты? Гордячка в стоптанных башмачках. У него, между прочим, мать – заслуженный учитель, и брат по загранкам мотается. Не успеешь и глазом моргнуть – купят вам жилье отдельное, евроремонт организуют, мебель на заказ. Я уж не говорю о пропитании. И он молчун, Аль, значит, добрый. Светку заберешь. Выучишь.

Алька еще раз окинула себя взглядом в зеркале. Галка расстаралась, превращая замарашку в принцессу. Позади, на пуфике, виднелась гора обновок, подаренных подругой. Джинсовая куртка, модно потертая на швах и локтях, полупрозрачные шаровары, пара футболок с капюшоном, яркие синие брюки из денима, пара платьев с плиссированной юбкой, узкие джинсы и белая майка к ним. А что? Почему бы и нет? Пусть даже и Пашка с торчащими вперед зубами.

«Я пройду через все, а когда это кончится, я никогда, никогда больше не буду голодать. … Бог мне свидетель, я скорее украду или убью, но не буду голодать», – вспомнилась девушке фраза Скарлетт из любимого романа «Унесенные ветром».

Откусив прилично от импортного сладкого яблока, которые с недавних пор стали доступны круглый год, Алька успокоилась и улыбнулась сама себе.

– Галка, если хорошо устроюсь первая, помогу и тебе. У моего мужа наверняка будут холостые друзья, – пообещала Аля подруге.

Девушки обнялись и тихонько захихикали, боясь разбудить раскинувшуюся на широкой тахте Светку.

***

Этот день Алька вспоминала потом, как волшебную сказку. Лежа в своей пустой комнате со старыми, выгоревшими обоями, девушка прокручивала яркие события, и пугающая огромная волна радости окатывала ее с ног до головы. В красивом платье, с распущенными волосами и в модных дорогих колготках она была великолепна.

– Как же я похожа на красавицу, – весело сказала она утром своему отражению в зеркале.

– Почему похожа? Ты и есть красавица, – улыбнулась ей Галкина мама. – Колготки не порви, вечером вернешь.

Алька вспыхнула. Неудобно получилось с колготками. А если порвутся? Такую красоту не зашивают. Но снова взглянув на себя, девушка залюбовалась – красное платье удивительно шло ей, делая губы ярче, а взгляд – глубже и проницательней.

Сдав проверочную работу математичке и исправив злополучную «тройку» по литературе, Аля погрузилась в мир восхищенных взглядов, мальчишеских присвистываний и неодобрительного ворчания пожилых учителей.

На нее и раньше обращали внимания мальчики, но она знала, что выглядит бедно, поэтому никогда не ходила ни на дни рождения, ни на прогулки, ни на популярные дискотеки в Дом культуры Рыбаков. Мать часто сокрушалась, что отменили школьную форму – и здесь Алька была полностью согласна с ней. Последний год девушка и на школьные мероприятия не ходила – встречают, как известно, по одежке, а произвести впечатление на одноклассников ей было не в чем.

Пашкин неподдельный восторг и изумление позабавили ее. Коренастый, темноволосый, небольшого роста, он вскочил из-за парты, но запнулся, уронил свой пенал на пол и растерялся. Так и стоял, переводя взгляд то на Альку, то на свои раскатившиеся в разные стороны ручки.

– Матушков, собирай свою канцелярию, – хлопнула остолбеневшего одноклассника по плечу Галка. – Дай дорогу дамам.

И гордо прошла по классу в новых туфлях, оставляя вмятины шпильками на стареньком вытертом линолеуме. Алька последовала за ней.