– Нилон, я поражён! Сахари, ты, конечно, полный ноль, но твой напарник это с лихвой компенсирует. Хотя и тебя научим со временем. Всех научим. Будете не хуже этого боевые танцы исполнять. – Шон небрежно кивнул головой в сторону Криса, после чего произнёс: – И так следующие.

– Ахренеть! Да ты нечто! Да ты вообще видел, как ты их уделал?! – я схватила напарника за руку, когда тот подошёл.

Он раздражённо вырвал свою конечность.

– Да хватит дуться, а? Ну ладно, обещаю, я больше никогда не буду за тебя заступаться. Да после такого я сама за тебя прятаться буду и натравлять на всех обидчиков. Да ты же супер-ниндзя у меня. – Я ткнула пальцем в его плечо.

– Я не ниндзя. Это боевой стиль Сардары. У меня просто был хороший тренер.

– О, так ты заговорил со мной. Ну наконец-то. А меня научишь?

Нилон внимательно посмотрел на меня, улыбнулся и кивнул.

Этим же вечером я попросила его показать мне пару приёмчиков.

– Вставай, – сказал парнишка, когда я окончательно его доконала.

Послушалась. Заняла боевую стойку, которую только смогла. Он легко рассмеялся. Подошёл и опустил мои руки.

– Расслабься. Ты слишком напряжена и сосредоточена на себе, тут важно чувствовать противника.

Я выполняла всё, что он говорит, и вообще была хорошей ученицей. Во всяком случае мне так казалось. Но вот проблемка: наша комната совершенно не подходила для боевых действий. В результате мы сломали стул, когда я грохнулась на него. Этот мелкий засранец слишком резко ушёл с той траектории, по которой я нападала. А я не успела затормозить и налетела на стул, больно ударившись об него коленом и рухнув сверху. Несчастная мебель не выдержала такого жестокого обращения к своей персоне и развалилась. Я плакала и смеялась. Крис смеялся и пытался подуть мне на ушибленное колено. В итоге, когда вместе чинили стул, пришли к выводу, что тренироваться будем на улице. Нам ещё за испорченные часы наверняка попадёт, когда заметят пропажу.

Так пролетела первая неделя учёбы. За это время мы освоились и узнали, что наша связь, действительно, будет только крепнуть. Через год мы сможем уже легко считывать эмоциональный фон друг друга. Через пять, к концу обучения, будем общаться мысленно при обоюдном желании.

Когда наступили выходные, первое, что я сделала, так это написала восторженное письмо родителям. Они, конечно же, уехали из столицы домой на север в тот день, когда я поступила. И сейчас я ощущала тоску по ним. Мы впервые так долго не виделись. Интересно как они там? Не плачет ли мама? Как сестрёнки: не обижают ли друг друга? Дописав письмо, я улыбнулась.

– Пойдёшь со мной сегодня в город? Я хочу отправить письмо родителям. Написала им, как мне повезло с тобой.

Конечно, он согласился. Да и за эту неделю напарник явно понял, что со мной лучше просто-навсего не спорить. Когда вышли за ворота академии, то поймали первого проезжавшего мимо извозчика: благо в выходной день здесь их было предостаточно. Мы залезли в карету и уселись напротив друг друга.

– Ну, какие планы? – парнишка уставился на меня.

– А давай сделаем что-нибудь такое, что на всю жизнь запомним? – мой авантюризм требовал выхода.

– Например? – хитро прищурился блондин.

– Ну не зна-аю, – протянула я. – А есть что-нибудь такое, чего ты всю жизнь хотел, но так и не сделал?

Он задумался, а потом медленно кивнул.

– И? – я уже чуть ли не подпрыгивала на месте от любопытства.

– Подстричься.

– Подстричься? – скептически уставилась на его волосы, явно не ожидая такого ответа.

Его пряди светлой волной спускались ему почти до плеч.

– Ты не представляешь, как они меня достали. А матушка всё заладила, что герцогу не пристало иметь на голове нечто обыденное.