Она вышла на импровизированную сцену с гордостью королевы. Вишнёвого цвета глаза, длинные ресницы, тёмно-рыжие, почти красные волосы забраны в очень пышный узел на уровне шеи, идеальная грудь, прямая спина с лёгким прогибом. И одета с невероятным вкусом.

На этот бессмысленный праздник жизни я пошёл из-за неё, из-за моей Элен.

Всё правильно: прекрасному прекрасное. Она сошла с дорожки и взяла меня под руку.

– Может, бросишь свои тренировки и пойдёшь в педагогику? – прожурчала моя красавица.

– Не смеши меня, родная, – улыбаюсь. – Ну куда я от своей группы.

– Ну ты же туда от безысходности подался.

– Наверное, – пожимаю плечом. – Но уходить оттуда не имеет смысла хотя бы до тех пор, пока не постигну и не оценю это занятие.

Элен наморщила носик.

Этот разговор настигает меня почти каждый день, но я неуклонен.

Мы делаем круг по залу, здороваемся с разными людьми. Три неприметных парня уже сноровисто скатали красную дорожку и на том месте водружают барную стойку на колёсах. Вдоль стен в нишах появились столики с букетами и летучими фонариками.

Наша история с Ленкой безумно проста. Хотя она терпеть не может, когда её называют Леной. Моя сестрица Елена училась с Элен в одном классе и пригласила её к нам при каком-то случае. Я довольно красивый, а как стал выбривать виски, так вообще неотразим, но в отличие от других мужиков я довольно холодно отношусь к своей внешности, что невероятно злит обеих Ленок.

После мероприятия мы погрузились в мой внедорожник – большую всепроходимую машину с обтекаемыми формами.

– Как тебе праздник? – начала новый виток светской беседы Элен.

Я пожал плечами, выезжая с парковочного места. Очередное собрание расфуфыренных граждан. Но свою точку зрения я благоразумно придерживаю за зубами. К такой категории можно отнести и саму Элен.

Вечер, как водится, имеет продолжение. Мы подъезжаем к высокому жилому дому почти в центре города, и я притормаживаю у маленького круглосуточного ларька.

– Ты чего? – изумляется спутница.

– Жрать хочу, – неромантично бурчу.

Бровки красавицы поднимаются вверх:

– Мы же кушали во дворце!

Я звучно фыркаю. Два тоненьких бутерброда и микроскопическое пирожное вряд ли можно назвать полноценным ужином для мужика, а тем более для молодого мужского организма, которому, помимо ужина, требуется и ещё кое-что.

(Иван)

Маленький минилёт слегка наклонился и завис над покачивающейся морской гладью. Через несколько мгновений открылся люк в полу. Я поднял руку, а потом махнул, Улей поднялся с низкой скамьи и солдатиком прыгнул в люк. Следом ту же манипуляцию повторили Строп и Сержант. Я задержался, чтобы отдать последние наставления пилоту, и прыгнул вниз.

Благодаря универсальному костюму удар о воду почти не почувствовался, а вот молекулярный модуль, преобразующий кислород, дал сбой. Пришлось потратить несколько секунд, чтобы присоединить портативный баллон к маске.

Я поднял левую руку и отстучал по сенсорной панели, расположенной на шее слева: «Как погружение?»

Со всех сторон посыпались ответы, благо для таких случаев есть очерёдность. Только у Улья модуль сработал как надо, остальным пришлось воспользоваться баллоном. И хорошо, что мы их взяли, не понадеялись на новинку, и не зря.

Я отстучал команду «вперёд», и мы двинулись дальше чуть быстрее, чем планировалось, так как в баллонах ограниченное количество воздуха.

Это моё второе задание в роли командира, но можно считать, что оно и есть боевое крещение. Первое задание было почти полигонного типа: обкатка новичка в старых заброшках. Процедура рутинная, и в былые времена обходилась без командира.