Дэмиан не отвечает, но начинает двигаться – берёт мою руку, снимает с плеча. Его ладонь обжигающе горячая, но я терплю это вынужденное прикосновение. Убираю вторую руку сама и теряю всякую опору.

– Алиса, теперь ты должна идти так, будто всё видишь, – жарко шепчет он мне на ухо, и я хочу орать от ужаса в ответ. – Открой глаза, сожми мою руку и шагай. Дорога ровная.

Оказывается, я всё это время отчаянно жмурилась, до боли в лице, и не замечала этого. Не желала принимать слепоту, укрывшись иллюзией под сомкнутыми веками.

Открываю глаза – ничего не меняется. Мгла сковала всё тело. Стою, не в силах сделать шаг. Чужой крик долбится в стены моей головы, гулкий в панической пустоте.

– Иди, – уже настойчивей повторяет Дэмиан. Но как я могу?

С каждым шагом в этом проклятом бреду всё становится только хуже.

– Алиса, доверься мне.

И опять моё имя якорем привязывает меня к реальности, не давая уплыть безвозвратно на волне моих страхов.

– Ты могла не верить мне до, не верь мне после. Но доверяй сейчас.

– Почему? – говорю одними губами, не понимая, какой ответ хочу услышать. У меня нет ни единой гарантии, что Дэмиан мне поможет. Или что не бросит в удобный ему момент. Проще откупиться чужой жизнью, чем своей.

– Потому что у тебя нет выбора, – тихо рявкает он. И я делаю первый шаг.

Ужасный крик больше не звучит в голове. Я сосредоточена только на шагах. Дэмиан держит руку слегка впереди, будто всё ещё ведёт меня. Я никогда в жизни не была настолько беспомощна.

– Держи голову прямо. Когда сожму ладонь, подними ногу чуть выше, на дороге камень, – шепчет он, и я держусь не за руку – за сам голос. Моя новая, единственная, последняя опора. Голос незнакомца, которому я не хочу доверять. – Чуть направо, мы слишком близко к обрыву.

Без зрения меня не покидает чувство, что обрыв начинается сразу за моей рукой. Бездна тянется к ней, чтобы ухватить и дёрнуть.

Сжимаю пустой кулак. Не понимаю, почему она медлит.

– Почему мы так идём? Кто-то смотрит? – давлю свой ужас в виде слов наружу, но легче не становится.

– Да, – спокойно отвечает Дэмиан. Больше не говорит ничего, но я снова слышу дикий вопль в голове. На этот раз он мой.

Запинаюсь на ровном месте и чуть не падаю, но его рука удерживает меня на ногах. Не знаю, как. Моих сил больше нет.

Зато обостряется слух. Когда я держалась за плечи моего спутника, он не был мне необходим – я пряталась за чужой спиной. Но сейчас, лицом ко мраку, с распахнутыми настежь глазами, тело реагирует на угрозу. И пытается мне помочь…

На этот раз я слышу не шорохи вблизи, не того, кто смотрит на моё слепое перепуганное лицо. Я разбираю далёкий стук лошадиных копыт.

– Охота, – шепчу я всего одно слово, и на этот раз дёргается невозмутимый Дэмиан. Мы едва не отрываем рук, но в следующее мгновение уже он цепляет мою ладонь, сжимая её до боли. Ускоряет шаг.

Из моего незрячего глаза медленно течёт одинокая слеза.

Топот ещё далеко, но я слышу его так явственно, что все остальные ощущения и воспоминания стынут, уходят на второй план. Мне даже мнится, что я вижу то алое небо, залившее всё перед глазами.

– Здесь есть ступени, нам придётся спускаться ниже.

Ступени. Над бездной. По которым я должна сходить слепой. За руку с незнакомцем.

– Ты сдурел, – вырывается из меня. Мне не спуститься. Вторая слеза догоняет первую.

– Наконец-то живые эмоции, поздравляю, Алиса, – зато он находит повод опять усмехнуться. – А я уж думал, что ты просто перепуганная кукла.

– Хам, – шепчу я, но не чувствую запала. Отнюдь не злость съедает меня с потрохами.

– И сволочь без морали. И твой единственный шанс. Двадцать шагов прямо! – шёпотом командует он в ответ, и в голосе больше нет улыбки. Я иду, и внутри меня вместе со страхом закипает ответный гнев. – Если ты так и не начнёшь мне доверять – отпускай руку и оставайся здесь.