– Ну так это же папа, – шевелю немеющими губами.

– Да ну?

Ой. Он так сильно сжимает мои волосы, что в висках трещит.

Пищу, обхватив его запястье. Подушечки пальцев обжигает прохладный металл часов. Одергиваю руку, умоляюще смотря на него.

– Ты маленькая тварь, меня за решетку отправила, – каждое слово он произносит на удивление спокойно, а у меня внутри все вибрирует.

– Мне очень жаль. Правда. – произношу на выдохе, голос дрожит как никогда.

– Жаль?

– Очень…Честно.

– Так же честно, как и твои свидетельские показания?

– Да. Ой, нет… Не знаю. Я могу попробовать все исправить. Загладить вину.

Бровь мужчины насмешливо приподнимается. И от этого меня пронизывает еще более леденящий страх.

Он небрежно отбрасывает в сторону прогоревший до фильтра бычок. Отпускает мои волосы, оттолкнув от себя. Я едва удерживаюсь на дрожащих ногах.

– Вы же все равно на свободе, – спонтанно срывается с моих губ. – В комфорте и в тепле.

Зачем я вообще это говорю?

Лучше бы он гнил в тюрьме. Проклятый бандит.

Глаза мужчины хищно сужаются, заставляя меня поперхнуться воздухом.

В них отчетливо читается холодная злая усмешка.

Марат достает из кармана брюк пачку сигарет, вытряхивает одну и прикуривает.

– Я под домашним арестом, – поясняет он, убирая фильтр ото рта, наклонив голову на бок. – Меня выпустили условно. И я не могу покинуть это место, подлая дрянь.

– Ой, да? – округляю глаза. Сейчас у меня все сложилось. – Но это ж лучше, чем там…в тюрьме. Я думаю. Наверное вашему брату пришлось приложить усилия, чтобы вас оттуда вытащить. Поэтому он наверное так зол на меня и папа…

Внезапно поток воздуха в легкие перекрывается. Я не сразу понимаю, что произошло.

Марат так резко и сильно сдавливает мое горло, что у меня закатываются глаза.

Сильно встряхнув меня, он немного ослабляет хватку, чтобы дать мне вдохнуть кислорода, рывком подтягивает к себе. Мне приходится подняться на цыпочки.

– Я думал о тебе. Часто и много, – он мнет мое лицо, надавливая большим пальцем на губы. – Я представлял, как поступлю с тобой, когда мы снова встретимся.

Сигарета в его руках тлеет близко с моей щекой, обдавая жаром. Я косо поглядываю на нее, боясь, что еще немного и она обожжет кожу.

Марат подается на меня, нависая огромной скалой.

– Хочешь узнать, какие у меня были на тебя планы?

– Я…не знаю…

– Сначала я хотел тебя просто придушить.

Сильные пальцы снова сжимаются на моей шее. Ощутимо, но не удушая. Надавливают на жилку и в этот момент дыхание мужчины оседает на моих губах.

По телу расходится странная дрожь и слабость.

Почему-то от его пугающих действий мне становится жарко, дыхание сбивается. Будто страх перед этим опасным мужчиной схлестывается с чем-то будоражащим, искрящим.

– Затем я хотел пристрелить тебя нахрен, – рука, зажимающая сигарету между пальцев, спускается по моим ключицам к груди. Плавно задевает костяшками и легкий жар оседает на коже.

Меня пробивает от необъяснимой остроты момента.

Когда мужчина накрывает подушечками пальцев вершину груди, чувствительный сосочек твердеет и внизу живота закручивается тугой узел.

Ресницы непроизвольно опускаются. С моих приоткрытых губ срывается слабый стон.

Я даже не замечаю, как близко его лицо от моего. Глубокий хрипловатый голос и горячее дыхание вызывает во мне будоражащую жаркую волну.

– Но больше всего я хотел видеть тебя на коленях, отсасывающую мой член, – эти слова полосят сознание острой бритвой.

Я прихожу в себя.

Он толкает меня на пол, окидывая презрительным взглядом.

Чувствую, как щиплет колени от удара.

Открыв от шока и удивления рот, я действительно замираю напротив его паха.