– Фу! Мерзость какая! – крикнула Алиса.

– Не смей обзывать мою еду! – услышала она вопль Уинстона из-за перегородки.

Так ты здесь, лысая твоя башка! А я тут корячусь.

– Мистер Уинстон, – позвала Алиса. – Мне нужна ваша помощь.

– Чшшего тебе? – явно не торопился тот.

– Где у вас тут соль и хоть какие-то приправы?

Послышалось шарканье башмаков, Алиса же слезла с бочки. Уинстон открыл тумбочку рядом с бочкой у входа и достал глиняную кружку с отколотым краем. Глухо поставил ее на стол.

– Зачшшем тебе этот веник? – спросил он.

– Это лавровый лист, – отряхнула пучок Алиса. – Он придает приятный вкус любому блюду, если, конечно, не переборщить. А еще он спасает сухофрукты от всяких букашек. Так что если есть коробки с ними, то положите несколько листиков туда.

– Чшшего? – нахмурился кок.

Так, ладно, сама справлюсь. Алиса сняла паутину с лаврового веника и хорошенько потрясла его. Живности больше не обнаружилось. Может пауки жили не в самом венике, а на полке. Она отломила два листика, затем подумала и отломила целую веточку с дюжиной листьев. Закинула в чан и потянулась за солью. Господи, сколько сыпать-то? Заглянула в кружку и ахнула – там была не соль, а кусок соли вперемежку с песком.

– Ты издеваешься что ли? – исподлобья посмотрела она на кока. Затем оправилась, – сито у вас есть?

В ответ кок нахмурился. Да мать вашу! Кусок соли выкатился из кружки. Алиса замотала его в наименее грязную тряпку и застучала сверху днищем кружки. Не помогло. Уинстон назойливо скалился.

– Приступайте, – на этот раз она сделала театральный жест.

Амбал убрал кружку подальше и со всему маху стукнул кулаком по свертку. Послышался слабый хруст. Алиса размотала тряпку – теперь здесь лежало несколько средних кусков и много измельченной соли. Ну и как это перебирать-то? Сита нет, придется изловчаться.

Девушка выковыряла средние куски, которые на вид были без песка или с незначительным его количеством. Потянула горстку коку, мол, бросай в чан. Тот молча повиновался. Затем очистила половину стола от крошек и посторонних предметов и пересыпала смесь на чистую поверхность. Она аккуратно разравнивала соль с песком и слегка надавливала ладонью. Соль была крупнее и легко липла к ладони. Мелкий песок же оставался на поверхности стола. После нескольких таких манипуляций Алиса набрала достаточное количество относительно чистой соли и снова подала Уинстону. Тот наблюдал за ней без ухмылки – скорее с изумлением, если ему вообще свойственно это чувство.

Оставшуюся смесь она высыпала обратно в кружку, отметив про себя отыскать на этом судне хоть какое-то подобие сита или марли.

Кок зачерпнул варево ложкой, чтобы снять пробу. Хлебнул, почавкал, затем зачерпнул еще и глотнул, практически не остужая. Судя по его выражению лица, ему понравилось. Карта эмоций была невелика. Но раз брови не насупил, значит оценил.

– Разрешите? – напомнила Алиса о себе.

Амбал зачерпнул суп и протянул ложку. Алиса осторожно подула и хлебнула – не идеально и не супер вкусно, но съедобно, ароматно, а главное – без опарышей. Она поймала взгляд кока, и оба одновременно улыбнулись.

Раздался звон склянок. Пора ужинать.

Топот и гогот, разговоры, ругань и присвистывание. Алиса сновала с тарелками у столов, Уинстон шел следом, наливая суп (или это все-таки каша?) большим половником. Нет, он не таскал за собой огромный чан, а перелил часть еды в кастрюлю поменьше.

Алиса ожидала, что будет как в столовой – голодные пираты тянут тарелки в ожидании своей порции, но нет. Здесь были другие порядки. Кок разливал еду, пока моряки нетерпеливо рассаживались по скамьям. Кто-то принюхивался, кто-то морщился, мол, опять баланда, кто-то залихватски подмигивал Алисе, а кто-то пытался ухватить ее. Одному из таких длинноруких она зарядила ложкой в лоб, чем вызвала всеобщий смех. Сам же домогатель больше ее не трогал.