А вот ни хрена подобного, дорогие академики и криминальные специалисты. Я – не то, что вы представляете своими убогими мозгами, а творец, свободный художник. Именно поэтому я не буду копировать Потрошителя по времени, а стану производить процедуры тогда, когда сам этого захочу. Сказал бы больше, да ни к чему вам это знать. Мне представляется, уже сегодня вечером филеры возьмут под негласную охрану московские элитные клубы – отраду для отпрысков купцов-миллионщиков, владеющих роскошными особняками на Трехрублевском шоссе. Где, как не там, они могут часами понтоваться друг перед другом брюликами от внука Фаберже, сумочками от Виттона и дизайнерскими платьями, разлезающимися на пухлых телесах купеческих дочек Меланий да Аграфен? О да, периодически в клубах появляются и утонченные представители аристократов, ведущих род от самого Рюрика… но они сидят тихо, считая каждую копеечку, – дворянство в империи давным-давно обмелело, дочиста спустив отцовские имения в казино Монте-Карло. Купеческое же сословие еще в семидесятых разжирело на поставках меда в Европу и Австралию, а начавшийся через двадцать лет тотальный медовый бум и вовсе завалил его шальным баблом. Очумевшие от денег жирные купцы в новомодных ярко-красных боярских кафтанах, небрежно ковырявшие в зубах купюрой на курортах Баден-Бадена, шагнули в реальную жизнь из кухонных анекдотов. Bulgari специально для русских клиентов начал выпускать самовары из чистого золота, продажи «бентли» и «роллс-ройсов» в империи зашкалили все возможные рейтинги, а один из медовых магнатов, коему принадлежали сибирские пасеки, даже приобрел отдельный реактивный самолет для своей любимой собачки – китайского мопса. Купцы пачками скупали дворянские титулы, и очень скоро на званых императорских балах в Кремле появились такие уникумы, как светлейший князь Мурыщенко и сиятельный граф Физдыгин, подметая дизайнерский паркет густопсовыми бородищами, они плясали «русского» под божественную музыку Штрауса.
Что поделаешь, такова специфика этой страны. Когда у русского человека вдруг появляются деньги и он не знает, куда их девать, результат один – новоявленный миллионер плавно начинает сходить с ума. Это как владелец Трехгорной мануфактуры Савва Морозов, поивший лошадей шампанским в ресторанах и плативший барышне-гимназистке сто тысяч, чтобы та пробежалась голой по улице. Через десяток лет таких эскапад Савва пришел в свой дом, похожий на дворец багдадского халифа, взял «браунинг» и вышиб себе мозги со скуки – он уже не мог придумать, чем бы себя развлечь. Что касается меня, то я вполне равнодушен к деньгам и изображаю себя бедняком исключительно для вида. Мое главное богатство заключается вовсе не в акциях, драгоценных металлах или купюрах, а совсем в другом аспекте, его я предпочитаю не выпячивать. И могу с уверенностью сказать: многие из тех, кто сейчас гневно осуждает меня и ужасается моим поступкам, дорого дали бы за то, чтобы оказаться на моем месте… Сегодняшняя ночь пройдет спокойно, пускай и без сна. Я не стану выводить автомобиль из гаража и, обгоняя местных бомбил, с риском для жизни подъезжать к тротуару в желтой машине извозчика с номером, заляпанным грязью. Я предусмотрителен, поэтому обеспечил себе