Пока Земенский обедал, я уже переехала в его кабинет с персональным компьютером, телефоном, документами, несколькими коробками туфель, которые периодически ношу в офисе. Сидела на приставке к столу Земенского только спиной к окну и лицом к дверям. Несколько человек заходили и спрашивали Земенского, который уже целых полтора часа обедал, телефон разрывался от звонков. Минут пятнадцать мне подключали оргтехнику. Потом я сидела взволнованная, ожидая Земенского.

Это было так неожиданно… Старалась сосредоточиться на работе, но всё равно переживала о том, как буду работать вместе с Земенским, конечно, рада, но видеть его постоянно и привыкать к нему особо не хотелось, хоть теперь это было неизбежно. Поэтому любовь к Земенскому неизбежна, со всеми слезами, соплями, разговорами о безответности, я понимаю, что это меня ожидает, когда его контракт подойдёт к концу или когда он сам решит покинуть этот город и уволиться с работы, его ещё жестко прессует генерал, не знаю, надолго ли его хватит. Хорошо, что он всё переводит в юмор, так легче проживать деньки на работе. Я рада, что реже вижу злого генерала, рада, что реже буду видеть своих острых на зубок «сестриц» по кабинету. Мой мир стал спокойнее.

Я смотрела на небо, сидела в пол-оборота к окну. Хотелось раствориться в пушистых перистых облаках, заснуть сладким сном, накрываясь белоснежной периной. Меня потянуло в сон, я отвлеклась и стала смотреть в монитор, открыв первый попавшийся протокол, решила почитать, чтобы отогнать сон.

Я не рассказывала ещё, но мой дедушка был шахтёром, наверно, судьба меня привела работать на горно-металлургическое предприятие, хоть и в офисе работаю, так сказать, перебираю бумажки, по сравнению с адским и опасным трудом шахтёров, проходчиков. Тысячи людей вкалывают сутками, вдыхая пыль, подвергая себя опасности, а мы сидим в офисе – белые воротнички, наверно, мало кто задумывается о жизни горнорабочих и прочих рабочих, каждый ведь думает о себе в первую очередь. Это мир такой, время такое. Главное, чтобы предприятие заботилось о шахтёрах. Они, как гномики, половину своей жизни проводят под землёй и не видят белого света, искрящихся лучей солнца. На глубинах подземелья, в поту, в жаре, в грязи.

Не за горами праздник День металлурга, который празднуют и рудники, и офис. Предприятие для работников офиса обычно организовывает поездку на речку, заказывает автобус с большим количеством посадочных мест, едем в дом отдыха, который располагается рядом с речкой. Развлекательная программа, ужин, купание, отдых на гамаках, мороженое, рассказы у костра, игры – в общем полтора дня праздника. Так хочется выехать на природу, искупаться, да и соскучилась по мороженому. Внезапно услышала, как открывается без стука дверь, это был Земенский.

– О, ты уже переехала. Это хорошо, – обратился ко мне и прошёл к своему рабочему месту.

– Вам звонили из приёмной, и приходил специалист из отдела капитального строительства.

– Наверно, генерал меня потерял, – посмеялся, – нужно, ещё позвонят, – теперь про себя посмеялась я на его «заявление». Как я поняла, Земенского пригласил на работу лично генеральный директор, вроде они где-то вместе работали раньше, так говорили слухи. У меня в голове возник вопрос, ответ на который я хотела очень услышать.

– А вы когда-нибудь спускались в шахту?

– Да, конечно. Только ещё здесь не успел.

– А на каком предприятии вы раньше работали? Тоже в России?

– Да, на юге. У вас здесь, слышал, в шахты спускаются по канатам, как в лифте. А там, где я раньше работал, там прямо на машине заезжаешь. Представь здоровый джип «крузак», и ты едешь вниз по спуску, специально вырыли большие «норы». И спокойно на машине едешь, спускаешься на глубину горизонта 700 метров.