Взяла Белка огонёк, да водит им туда-сюда перед Вороной, веля той на огонёк поглядывать. Ворона глядела, глядела, рассмеялась, хитро взглянула на Белку, словно зрение и не повреждала, теперь оно у неё даже лучше стало. Заблестел вороний глаз теплотой, счастливой улыбкой, улыбнулась Ворона, взмахнула крыльями да, улетая, крикнула:


– Белкаааа, твоё счастье просто заразительно! Оно искорки любви и благодарности в любом сердечке зажигает! Спасибо тебе, Белка!


– Ну вот, поблагодарить я её не забыла, и она меня удивила – как хорошо! – говорит Белка. Превратился её огонёк в изумруд. – Ух, ты, настоящий изумруд, а я ещё сомневалась, что Вороне помощь моя нужна! Не бывает худа без добра, а, орех?


– Может и не требовалась Вороне помощь окулиста, это же ты сама, её забыв спросить, лечить стала. Может, ей просто счастья не хватало? Мало ли кто в пути, ради проверок, повстречается.


– Так это же ты, орех, мне сказал Вороне помочь.


– Я это я, но и у тебя тоже своя головушка на плечах есть, – отвечает Орех. – И, между прочим, ко мне тоже с уважением и бережным, должным отношением относиться надобно. А то, орех да орех – так и всю силу мою бездарно растратить можно. Как мне тогда в дерево светоносное расти?


– Ну, прости меня, Орешек, учту! Пойдём дальше по пути?


– Нет, обожди, не торопись, гляди, кто идёт, – говорит Орешек.


Глядит Белка, а идёт к ним сама Хозяйка местных гор.


– Здравствуй, Белка, сможешь ли ужика исцелить? Приполз он из долины, что внизу горы, да заполз в мой терновый куст, вот шипом и повредился.


– Здравствуйте! Да как же я его исцелю, если у меня зелёный огонёк превратился в изумруд да ещё не окреп?


– А это ты сама придумай, не зря же тебя Хозяйка волшебной долины Ведушка, своей помощницей назвала.


Глядит Белка на ужа, а змей да летучих мышей она с детства боится. Подошла она к ужу осторожненько, видит – ранка у него прямо там, где золотистая полосочка по шее проходит. «Ну, не ядовитый же ты, не токсичный, чего тебя бояться? Больно тебе, наверное?», сказала Белка, капнула у неё слезинка сострадания к ужу, на травинку близлежащую капелькой попала. Травинка от беличьей слезинки в золотистый цвет окрасилась, золотистой ленточкой обернулась и к Белке в лапку легла.

Превратился детский беличий страх в летучую мышь, в небо поднялся, хотел улететь да в солнечных лучах растворился. Не осталось от него и следа.

Приложила Белочка золотистую ленточку к полосочке на шее ужа. Ранка его затянулась. Стал ужик золотым да нырнул под землю.


– Молодец, Белка, справилась с испытанием, выход нашла, золотистую ленту обрела. Как домик свой найдёшь, так и привяжи её туда, куда твоя лапка сама захочет. Будет тогда ужик золотой тебе помогать, сокровища твои оберегать – тому, кому не должно, их не показывать. Отныне есть у тебя ещё один обережник, – говорит Белке Хозяйка местных гор.


– Спасибо, Хозяюшка местных гор, – отвечает Белка с поклоном, а золотистую ленточку в лукошко своё положила.


Щёлкнула Хозяйка местных гор пальцами, и выросла вокруг Белки чаща лесная. Очутилась Белка прямо перед избушкой Ягини.


– Батюшки, Ягинюшка! Ты откуда тут? – обрадовалась, было, Белка и прыгнула на крыльцо, в дверь постучала, вошла, а там сердитая Баба Яга ей и говорит:


– А ну, что уставилась, уберись в моей избушке, вон тебе метёлка.


Не стала Белка спорить и возражать, только удивилась, что Ягиня такая сердитая – не такая, как в её родном лесу. Видать, неспроста. Взяла она метлу, да и вымела Ягине избу.


– Ну, смотрю, непоседа моя, покладистость в тебе появилась, гордынюшка поубавилась, терпения поприбавилось. Молодец, что с Хранительницей сих мест спорить не стала – хвалю, значит, дальше пропущу. Иди подобру-поздорову. Теперь тебе корона на голове не страшна, но помни, коли что, я тебе о короне, если она вернуться вздумает, напомню, – щёлкнула Ягиня пальцами, и очутилась Белка в ледяном дворце в царстве Зимы.