В дверном проёме возник силуэт. «Кто это и что ему надо? – думал я. – Может грабитель? У меня брать нечего. Стоп! Я живу на пятом этаже! Надо мной живёт порядочная семейная пара. Ну, они иногда шумят после десяти, но чтобы грабить».

Силуэт потянулся к выключателю, свет зажегся. Какого хрена, твою мать!? Это была Полина.

– Господи! – вскочил я с постели и закричал, что все соседи наверняка проснулись. – Что? Как ты?

– Тихо! – сказала она серьёзно. – Соседей разбудишь.

Я пятился назад и наткнулся на книги, споткнулся и чуть не упал. Дальше была только стена, отходить было некуда. Она спокойно стояла в проёме двери и смотрела на меня. Потом безобидно улыбнулась.

– Ты что, портки обделал? – спросила она и помахала перед лицом рукой. – Фу, как дитя малое.

– Ты, ты, ты, – начал заикаться я, – как ты попала сюда? И вообще, что тебе нужно?

– Ты не запер балкон, – сказала Полина и села на кровать. – Иди сюда, не бойся, я не кусаюсь без надобности.

– Что? Послушай, я не знаю, что тебе от меня надо, но мне это не нравится.

– Твои мысли, они не такие как у других. Ты не думаешь о плохом, редко возвращаешься к прошлому, и холоден к будущему. Именно этим ты меня и привлёк.

– Ты что, телепат? – спросил я.

– Нет, я вампир, – ответила Полина и её глаза сверкнули. В мгновение она оказалась возле меня. Она дышала мне в шею, от её тела исходил странный холод.

– Пожалуйста, не надо, – зажмурился я.

Она отпрянула от меня так же быстро, как и приблизилась. Я увидел её длинные клыки.

– Я не верю в вампиров, но я верю своим глазам, – сказал я.

– Глаза часто подводят человека, – ответила Полина и взяла экземпляр моего никчемного романа. – В этом есть доля заблуждений человечества. Они не верят, пока не увидят, но и увидев не всегда верят. Слепой искренне верит, что мир прекрасен, ни разу не видев его, дети верят в чудо, даже если оно не происходило. Вера должна быть слепой, а современный мир отнимает веру, хотя, это было и двести лет назад.

– Откуда ты знаешь, что было двести лет назад? – спросил я.

– Я жила в то время, – ответила Полина и улыбнулась. – Тебе не нужно меня бояться, мой дорогой Вячеслав. И, кстати, не красиво думать о человеке плохо. Я не жрица любви.

– Но я видел тебя, с этим, палочником, – ревниво сказал я.

– Я же сказала, глаза часто подводят человека, он видит то, что хочет видеть, – она подошла ко мне вплотную и коснулась тыльной стороной ладони моего лица. – Тебе нужно побриться. Я вижу ты преуспел в писательском ремесле. Это здорово, я полагаю, что и поэтому я тебя выбрала. Как я говорила, твой внутренний мир богат.

– Преуспел? – спросил я и наконец отлип от стены. Это тема меня отвлекла от происходящего. Это всегда срабатывало. – Да никто не читает эту книгу, она плохая.

– Знаешь, если книгу не читают, это не значит, что она плохая. Я расскажу тебе историю своего долгого жизненного пути. Ты напишешь замечательный и интересный роман. Да, и нам надо успеть до полуночи тридцать первого октября.

– Что, за два дня? – опешил я.

– Ты напишешь после, а пока будешь слушать меня.

– Но зачем мне это? – спросил я не совсем понимая.

– У тебя уже несколько лет творческий кризис, не так ли? А этот рассказ вернёт тебя к жизни.

Несколько часов я внимательно слушал рассказ Полины. В руке у меня был блокнот и карандаш, я записывал непонятные мне слова. Я будто сам очутился в том времени, а именно больше ста пятидесяти лет назад.

Мне казалось это всё каким-то фантастическим сном, но я верил каждому её слову. И впрямь вера бывает слепой. Потом мы объявили паузу, чтобы я смог переварить информацию и принять её. Она встала на колени, приподняла слегка платье, обнажив бёдра. Прикусила нижнюю губу и прищурилась. Я не знал, что делать, бояться или восхищаться. Знаете ли, не каждый день сидишь с вампиром и ведёшь задушевный разговор.