Следователь кивал с недовольным видом. Было понятно, что умозаключения московского полковника его тяготят, что он считает себя достаточно опытным и умным, чтобы не выслушивать чужие предположения. Обычная реакция.

– А что-нибудь конкретное вы заметили, – все тем же недовольным голосом спросил следователь. – Какие-то отличительные особенности, которые позволили бы?..

– Я заметил, – вдруг снова вставил Коренной, высунув длинную шею из-за плеча Гурова.

– Что именно? – без особого энтузиазма спросил следователь.

– Один из преступников, тех двух, что были выше ростом, перенес в свое время полиомиелит.

– Что?.. – Взгляд следователя, направленный на курсанта, сделался еще более угрюмым.

– Болезнь такая, – терпеливо принялся объяснять стажер. – Острая вирусная инфекция, которая поражает нервную систему. В частности, серое вещество спинного мозга. Болеют в основном дети до четырех лет. Заражение происходит через пищу, грязные руки, водопроводную воду. Вирус проникает в нервные клетки и разрушает их. У зараженных детей начинаются параличи. Причиной является то, что двигательные клетки спинного мозга и мозгового ствола гибнут, а мышцы от этого слабеют и атрофируются.

– Простите, а что конкретно вы заметили? Не нужно читать лекцию.

– Видите ли, соседский мальчишка в свое время перенес эту болезнь, и я видел результаты. Теперь-то он уже вырос. Так вот, полиомиелит приводит к деформациям конечностей и туловища. Своевременное лечение, восстановительная терапия могут значительно улучшить физическое состояние, но до конца последствия, насколько я понимаю, устранить нельзя. Один из преступников прихрамывал на левую ногу так, как будто его не слушалась ступня.

Коренной отошел в сторону и довольно правдоподобно продемонстрировал такую походку.

Он торжествующе посмотрел на Гурова, следователя, многозначительно потыкал пальцем в свою левую ногу и заявил:

– Понятно? Они торопились. От дверей салона им нужно было пройти совсем немного, а потом они прыгнули в машину. Я не заметил бы этого дефекта, если бы машинально не сравнил походку одного из бандитов с тем, как шагал больной мальчик.

Оперативник из уголовного розыска, стоявший неподалеку и опрашивающий свидетеля, оказывается, слышал этот разговор.

Он подошел к курсанту, хлопнул его по плечу и сказал:

– А ты молоток, стажер! Из тебя толк будет. – Потом опер вспомнил, что перед ним стоит еще и высокий чин из Главного управления уголовного розыска, и смутился. – Извините, товарищ полковник. Просто парень – молодец. Не думаю, что будет сложно поднять карточки всех мужчин, перенесших полиомиелит в городе и районе. Их будет не слишком много.

Как Гуров и боялся, в ГУВД они прибыли с опозданием аж на три часа. Из руководства на месте никого не было, все начальники убыли по срочным делам. Отдуваться перед московским полковником был оставлен майор Коюшев.

Молодой сухощавый человек быстро спустился в дежурную часть, когда оттуда сообщали, что прибыл проверяющий из Москвы. Лицо у майора было хорошее, энергичное, без тени ложной скромности. Весь его облик, манера жестикулировать, мимика подсказывали Гурову, что Коюшев не выдвиженец по родственным связям, а толковый опытный оперативник. На эту должность он попал не по блату, а по деловым качествам.

Они обменялись представлениями и рукопожатиями, а потом поднялись на третий этаж в кабинет Коюшева. Гурову очень понравилось, что из уст майора до сих пор не прозвучало предложения перекусить с дороги, попить чайку.

Он не поинтересовался, как и где устроились московские гости. Сразу дело, служба. «Не испортили бы майора на этой должности высокие начальники, которые любят комфорт, внимание к себе и предупредительность подчиненных», – подумал Лев Иванович.