– Просто я хотел вам помочь, мне нужно было понять, почему у вас так происходит в семье.

– Вы психолог, психотерапевт? Кто вам давал разрешение влезать в мою жизнь? В жизнь мужа?

Решетников молчал. В голову ничего путного не приходило.

– Что вы молчите?!

Решетникова осенило:

– Ваш муж вчера обратился ко мне с просьбой сделать ему алиби.

Он наблюдал, как Ольга поменялась в лице и застыла в молчании. Решетников терпеливо ждал.

– Давно это у них? – заговорила она.

– Нет. Это было первый раз, поэтому он и обратился ко мне, он долго не мог решиться.

– И вы решили его сдать мне?

– Да. Теперь у вас один-один. Вы можете жить дальше.

– И что, у кого-то это работает? Квиты и живут дальше?

– Да. Оба оступились, оба…

– Я не могу так, это… нет, мы должны разойтись, чтобы каждый пошел своей дорогой, это однозначно.

– У меня есть другой вариант событий.

– Какой?

Решетникова била дрожь. Ему было неимоверно трудно произнести:

– Я предлагаю вам жить на две семьи, наша фирма сделает алиби, так что ваш муж ни о чем подозревать не будет, вообще. А вы присмотритесь, где вам лучше. Потому что, по моему собственному опыту, когда люди уходили из семьи, где много прожили, они уже вскорости очень сильно начинали жалеть, но вернуться назад не могли. У вас же есть такая возможность.

Ольга помолчала в раздумье.

– А что делать с мужем после всего этого? Как реагировать, как себя вести?

– Как обычно. Он не знает, что вы его видели. Так что все как обычно.

– Но он не ночевал дома, это первый раз, чтобы…

– Он что-нибудь соврет, скажет, что потерял телефон… ваш номер наизусть не помнит…

– Действительно не помнит, у меня автоплатеж, даже я с трудом его вспоминаю.

– И вообще, он у вас творческий человек, может сказать, что думал, что вам позвонил.

При этих словах Ольга грустно улыбнулась.

– А вы ему поверите. Не сразу, но поверите. А с вашим… любовником как можно больше времени проводите вместе, вы должны его узнать, сейчас у вас романтика, страсть. Вы должны в нем разочароваться, понимаете?

– А если нет?

– Тогда смело уйдете, зная, что все будет хорошо. Идите.

Решетников отключил микрофон. Едва дождавшись, когда за женой закроется дверь, он, охваченный бессильной яростью, начал крушить мебель в своем кабинете. Немного успокоившись, он судорожно стал придумывать, как поступить дальше.

Через час Решетников звонил в дверь Анны Красовской. Она была дома – занималась с учеником.

– Нам необходимо сердечно поговорить, – сказал ей Решетников.

– Я не могу сейчас. У меня ученик.

– Я подожду. На кухне. Торт еще остался? Ну, надо поговорить, Анна Николаевна, я грубить не буду. А поговорить надо.

Красовская без возражений проводила его на кухню.

– Освобожусь через двадцать минут, – сказала она и вышла.

Решетников успел заварить чай и съесть добрый кусок торта. Красовская проводила ученика и зашла на кухню.

– Анна Николаевна, вот чай, я вам заварил.

Решетников пододвинул чашку. Красовская села за стол, но к чаю не притронулась. Смотрела на Решетникова серьезно и пристально.

– Не надо так строго смотреть на меня, я все-таки единственный, кто реально разруливает эту ситуацию, все остальные участники встали в позу, и все.

– Я слушаю. Саша через два часа придет. У вас мало времени.

– Анна Николаевна, мне всегда хотелось экранизировать «Ромео и Джульетту». Я бы написал именно трагедию – они не отравились, а продолжили жить, отравляя каждый день самих себя и своих близких. Разочаровались друг в друге полностью. Вот это была бы честная история, вот ее бы уже в школьную программу. Мы слишком романтизируем любовные отношения подростков. Мы же знаем, что будет дальше.