– Вы служите дьяволу!

Батюшку выпроводили вон, а потом он куда-то исчез. Что с ним случилось, никому не ведомо, но деревенская церковь осталась без пастыря, нового не прислали.

Почти два года продолжалось бесовство, а потом кто-то из местных дворян добрался до Санкт-Петербурга, сообщил церковному начальству о том, что творит Бобров, и в один далеко не самый лучший день приехавшие мужчины схватили «старца Андрея», посадили в карету Анну с новорожденным младенцем и ее родителей и увезли незнамо куда. Говорят, управляющий следил за домом, но он был уже немолод и вскоре умер.

Возможно, участь усадьбы могла оказаться печальной, но вскоре появилась барыня Ирина Николаевна. Она собрала крестьян, объяснила:

– Владимир, родной брат мой, попал в лапы сатаны. Дом, где он безобразничал и воспевал дьявола, я сотру с лица земли. Стану здесь хозяйкой, а вам – матерью.

Женщина оказалась доброй, ее муж никогда не обижал крепостных, сыновья играли с крестьянскими детьми. Снова заработала школа для ребят, открылась больница, в православной церкви появился батюшка, все наладилось.

Прошли годы, участники этих событий давно скончались, история безумного барина Владимира обросла легендами. В конце XIX века некто Иван Семенович Рыкин, профессор Императорского Московского университета (ныне МГУ), написал книгу «Лжестарец Андрей». Там описана вся история и есть рисунок украшения, которое потерявший разум Владимир вешал на грудь, когда входил в якобы алтарь. Рыков откуда-то узнал, что барин называл его Камнем Соломона и говорил людям, что лично общался с этим царем и получил от него в награду за разговор бриллиант размером с яйцо.

Мирослава побарабанила пальцами по столу.

– Профессор захотел узнать о судьбе кулона и кое-что выяснил. Анна, жена сумасшедшего Владимира, произвела на свет дочь и подарила ей драгоценность. Потом изделие оказалось у внучки и далее передавалось по наследству. Вам интересно, кто его последний владелец?

– Это можно вычислить? – обрадовался Степан. – Мы в курсе, что медальоном много лет владела Светлана Иванова. Хочется выяснить, у кого раритет «жил» до нее.

– Если покопаться в архиве, то, вероятно, найдутся следы, – кивнула дама. – Хотите попросить меня заняться выяснением данного вопроса?

– Да, – быстро ответила я.

– Попробую, – согласилась Вольпина. – Пришлю вам на почту договор. Обращаю внимание: я отчитаюсь о проделанной работе, передам все копии найденных материалов, но если кто-то из наследников драгоценности скончался бездетным, не оставив завещания, то найти того, кто передал кулон Светлане Ивановой, невозможно. Теперь по поводу данной дамы. Мне ее имя и фамилия уже до этого были известны. Драгоценность вынырнула из небытия в наше время. Когда Марк меня спросил, владею ли я какими-нибудь сведениями об этом изделии, я сразу вспомнила Михаила Зака. Он проводит торги среди богатых покупателей сети своих ювелирных лавок. Некоторое время назад он просил меня взглянуть на фото медальона. К Мише приходила Светлана Николаевна Иванова, ее интересовало, какую сумму она получит, если выставит украшение на торги. Пришлось плеснуть холодной водой на ее горячее желание – никаких документов у женщины не было. Цена, которую предложил Зак, ее не устроила, и она ушла. Вещь – определенно не новодел, с историей. Такие должны иметь «биографию», которая значительно увеличивает стоимость лота. Да, можно найти аукционный дом, который не требует никаких бумаг, фото, рисунков, чего-то подтверждающего, что раритет – в самом деле семейная реликвия. Но там вам предложат копейки.