Я прошел вдоль нашей, Цветочной, улицы до дома Татьяны, пытаясь определить, где горит, но не смог. А дальше решил не ходить. Пожарные уже приехали, что там делать? Утром все узнаю…

Тук-тук-тук в окошко.

– Андрюха!!!

– Да иду-иду!!!

– Здорово! – Толик сиял, как самовар в престольный праздник. – У нас в деревне пожар!

Значит, это был не сон.

– А у кого? – деловито осведомился я.

– Молдавашки сгорели! – Кажется, Толик был жутко доволен. – Допились, сердешные! Обе сестры и Савроська вместе с ними.

– Что, погибли? – Теперь я окончательно проснулся.

– Ага! Три трупа. Пойдем смотреть?

– Нет, спасибо… А, впрочем, пошли.

Кроме двух пожарных машин, возле пепелища стояли «буханка», как у Пистона, только с красным крестом, и «Волга». Три тела уже упаковали в черные мешки, это спасло нас от душераздирающего зрелища. Народ кучковался в стороне.

– Вот так, Андрюха, – сказал мне Рома, которого я не сразу заметил за могучей фигурой его спутницы жизни, – догулялись девочки…

– И мальчики, – добавил Толик.

К нам подошли хмурые Гоша и Женька-Джо.

– Давно у нас никто не горел, – сообщил Гоша как будто специально для меня.

– Молдаванки всегда в избе курили, – заметил Джо.

Я хотел обратить внимание, что почему-то дотла сгорели двор и веранда, хотя погода безветренная, но промолчал. Мужик с чемоданчиком, видимо криминалист, ходивший вокруг дымящихся руин, выглядел настолько скверно, что я не смог оставить это без комментариев:

– Налил бы кто-нибудь стакан эксперту, а то у нас еще могут быть потери.

– Да! – усмехнулся Женька. – Мужики, видно, хорошо вчера погуляли.

– Посмотришь каждый день на трупы, тоже запьешь, – назидательно произнес Гоша.

– Сейчас Митя их полечит, – успокоил нас Рома. – Они всегда у него останавливаются.

Митя был здесь. В кожаной куртке, рыжие волосы аккуратно подстрижены, серьезная мина «надета» поверх хитрой физиономии. Типа власть.

У всех на устах было теперь поведение молдавашек, которое довело их до беды. Дамы эти являлись для меня героинями почти виртуальными, я видел их всего пару раз и лиц даже не помнил. Больше думалось про Савроську. Вроде бы все понятно, пил в последнее время, зависал у «ягодок». Я и сам видел его таким не далее как позавчера. Вот только вслед за сомнительной гибелью Спонсора уходит из жизни единственный свидетель несчастного случая – это как? Свидетель, а может быть, исполнитель?.. Самое паршивое, что вопросы, возникавшие в моей голове, не предполагали поспешности обсуждения их с братвой. Или мне кажется, или дело тут нечисто! Кому была выгодна гибель Спонсора? Флоре – раз. Братве – два. В какой-то мере оставшимся акционерам – селянам, но их много, а доля каждого – мизерна.

То, что мне теперь надо было настороженно относиться к Гоше и компании, наполнило душу гадливым чувством. Ладно, решил я. Чего я бегу впереди паровоза? Есть компетентные органы, пусть они выясняют.

Мой ближайший помощник по работе Сергей Никитин сразу взял трубку.

– Здорово, Серега! Как работается? Управляешься?

– Все нормально. В Иркутск оба контейнера ушли. Карбид приехал. На складе бригадир грузчиков запил, козел!

– А Валерик?

– Валерик тоже… не вышел еще. Я думал, он к тебе уехал.

Я промолчал. Позвонить бы, обматерить друга, да совесть не позволяет. Сам таким был.

– А отдыхается как? – спросил, в свою очередь, Никитин.

– На букву «х». Не подумай, что хорошо… Слушай, Серега, я чего звоню. Нам тут такой «калым» подсовывают! Я отбрыкивался как мог, но не вышло…

Разговоры о деле подтолкнули меня сходить к заводу, осмотреть «свое» хозяйство. Однако, увидев охрану, я понял, что без Флоры меня на территорию никто не пустит, а вызывать хозяйку было лень. И вообще там главный инженер сейчас действительно главный. Да еще Хустов, растратчик и пьяница. Вот ленточку перережут, тогда главным стану я. Приступлю к эксплуатации предприятия и трудового народа. У Флоры-дурочки появится наемный директор, Андрюха-дурачок.