В випе заметно тише. Этот яркий звуковой контраст был ощутим для ушей. Я слышала собственные мысли, а пол не вибрировал под ногами каждому басу. Заклинания шумоподавления работали отменно.

Обвела пространство глазами, дабы найти хоть одно знакомое лицо. Чёрные диванчики и столики сливались с общей картинной темнотой. Меня каким-то неведомым мне чувством тянуло к большим диванам с видом на весь танцпол. И стоило приглядеться, как я узнала всю подноготную в лице каждого, кто там сидел.

Годы, проведенные в Академии — самые счастливые годы в моей жизни с момента смерти мамы. Мы не просиживали дома, кажется, ни одного свободного вечера. У меня появилось много знакомых, подруг и друзей, с которыми мы замечательно проводили время.

Это было давно, с тех пор многое изменилось. А лица всё те же. И Ник, широко улыбаясь, водит рукой по волосам. Нервничает, немного раздражён, а так и не скажешь. Смеётся и поза расслабленная.

Ступая по мягкому ковру, я двинулась к нему в своих туфлях на квадратных каблуках. Чёрная юбка длиной до середины бедра прыгала в такт моим движениям. Замерла у низкого квадратного столика. На меня уставилась не одна пара глаз. Заинтересованных, удивлённых и даже шокированных. Ник поднял голову, и улыбка сползла с его лица. Так напрягся, будто я пришла по его грешную, проклятую душу с ножом в правой руке.

— Виларская?! — раздался шокированный возглас. Чью-то челюсть пора подобрать.

Напряжение быстро сошло на нет, не продлившись и полминуты. Картина предстала на редкость примечательная. В компании было четверо парней, все одеты с иголочки. И две девушки — Витория и ее подруга Нинель, те сидели на коленях у своих спутников, обнимая их за шею.

— Салдарина, какая встреча! — воскликнула Витория. И захихикала.

Косые недвусмысленные взгляды никто не пытался скрыть. Я отнюдь не выглядела посмешищем. На мне дорогая дизайнерская юбка и топ, колготки и туфли из последней коллекции. Всё это хорошо сочеталось и вполне вписывалось в дресс-код вип-зоны клуба. Отчего тогда на меня смотрят, как на пугало, и смеются, будто я пришла в бабушкином свитере и решила себя всем показать?

— Салдарина-мандарина. Мандаринка!

Я одарила хрюкающего парня взглядом, полным презрения.

Пэриш Левин, первый в категории «сила есть, ума не надо», один из сокурсников Ника по боевой магии. Та и лишила его последних зачатков мозга. Я могла бы поставить кругленькую сумму на то, что он либо работает в магической безопасности, либо основал на деньги семьи собственную компанию по обеспечению защиты магам высшего порядка. Босс-вышибала.

Мой откровенный взгляд Пэриш расценил по-своему.

— Знаешь, птичка такая есть. Ты на неё сейчас похожа.

Макияж. Яркие оранжевые тени, зелёная подводка. Ох, ну конечно, с фантазией у этих магов всё в порядке. Закатив глаза, я снова посмотрела на Ника. Усталость, ленивое любопытство и лёгкий прищур. Весь его вид так и говорил: что ещё тебе нужно?

— Надо поговорить! Выйдем? — грозно спросила я, намекая, что дело принимает новый оборот, и я крайне заинтересована в ответах.

Конечно же Николас Рейнсейр увидел возможности. Теперь я пришла к нему сама...

— Поговорим, если останешься, — протянул он, откидываясь на спинку кожаного дивана. Быстро же он почувствовал свои привилегии.

6. Глава 6

Остаться?

— О, Силы! — воззвала я, сложив руки на груди. — Очередные условия, Николас?

Он пожал плечами, мол: не хочешь, не надо.

Команда поддержки сработала гладко, без сучка, без задоринки:

— Присаживайся, — лукавая полуулыбка и томный, бросающий вызов взгляд.

Мне похлопали по дивану, призывая присесть рядышком. Как собачке. Я растянула губы в пренебрежительной усмешке. Мы смотрели друг другу в глаза неотрывно.