Новое руководство Банка Москвы, разбираясь в доставшемся ему наследстве, выяснило, что банк находится на грани банкротства. Безнадёжные долги, по кредитам, выданным «нужным» людям и подставным фирмам, таковы, что для спасения одного из крупнейших банков страны требовалось почти 400 миллиардов рублей. Вроде бы всё ясно; надо привлекать к уголовной ответственности участников этих преступлений. Но не тут-то было! И следствие, и проверку Банка Москвы Счётной палатой РФ «попросили» прекратить. Даже заведённое уголовное дело забрали наверх и замяли.

Самое пикантное здесь заключается в том, кто выступил в качестве «просителей». Ими оказались новый мэр столицы С. Собянин и глава Внешторгбанка (ВТБ) А. Костин. Последний «объяснил» просьбу тем, что собирается купить контрольный пакет акций Банка Москвы. То есть спасать кредитное учреждение, которое ограбили Лужков с компанией, взялось государство. Агентство по страхованию вкладов выделило банку кредит в 295 миллиардов рублей под 0,5% годовых на 10 лет. Государственный же Внешторгбанк обещал вложить ещё 100 миллиардов, а правительство РФ освободило Банк Москвы от налогов.

Но цепочка преступлений тянется ещё выше. Дело в том, что сам ВТБ, спасающий Банк Москвы, ничем от последнего не отличается. Для спасения этой мошеннической конторы во время кризиса 2008—2009 годов В. Путин, будучи премьером, распорядился выделить из федерального бюджета 180 миллиардов рублей, которые были внесены в уставной капитал ВТБ. То есть он поступил точно так же, как Ю. Лужков, прикрывавший аферу с «Премьер Эстейт». И это было лишь дополнением к 900 миллиардам рублей, полученным ВТБ от Центробанка в виде долгосрочного кредита на невиданно выгодных условиях.

Обстоятельства появления бюджетной информации. О том, что творил оккупационный режим с госбюджетом в 1990-е годы, описано – насколько позволяла просачивающаяся наружу из этой «чёрной дыры» информация – в предыдущей главе. Сколько-нибудь пригодная для анализа информация о федеральном бюджете появилась только в первой половине 2000-х годов. Региональные и местные бюджеты до сих пор во многом остаются «чёрными дырами», а обобщённая информация о них крайне скудна и фрагментарна.

Появлению информации о федеральном бюджете способствовало следующее обстоятельство. Если в 1990-х годах, оккупационный режим реализовывал курс на уничтожение государства, его граждан и раздробление России, то в 2000-х годах за океаном был взят курс на сохранение России как государства и превращения её в сырьевую колонию. Поэтому и задачи, решаемые с помощью госбюджета, существенно изменились.

Вплоть до обрушения пирамиды ГКО в 1998 году все бюджеты, как объявляли чиновники, были остродефицитными. В них «не хватало» денег ни на что, кроме удовлетворения запросов чиновников и связанных с ними криминальных структур. Однако эксперимент, проведённый правительством Евгения Примакова в точном соответствии с заокеанскими рекомендациями, привёл к тому, что последующие бюджеты стали профицитными. Денег в них стало собираться гораздо больше, чем запланировано и доходы стали превышать расходы. О сути эксперимента рассказано в главе «В режиме пожарной команды» брошюры «Колонизация России».

В результате эксперимента доходы и сбережения населения сократились по сравнению с докризисным состоянием в валютном выражении почти в четыре раза. Но то же самое произошло и с налогами. В валютном выражении они сократились в те же четыре раза. А значит, в той же пропорции уменьшились реальные налоговые поступления в госбюджет.