В консульстве я торчу уже не меньше часа. Подхожу к окошку на выдачу документов и узнаю, что мой паспорт забрал консул, а его срочно вызвали в Лидо-ди-Остия.

– Как? Опять?

Работница консульства пожимает плечами и виновато улыбается.

– Оставьте свой номер, я позвоню, когда он появится, – услужливо предлагает она.

– Не надо, у меня есть его номер, – бью кулаком по стойке и слишком громко хлопаю дверью. Знаю, девчонка ни при чем, можно было не грубить, но, когда на моем пути появляется Алекс, я становлюсь злым, как черт.

Сажусь в такси и еду в гостиницу. Мне нужно остыть или я устрою себе внештатный закат карьеры. Пока еду в квартал Саларио, думаю о предстоящей подготовке к последней операции. На этот раз я выставлю ультиматум: пусть желторотый подпишет приказ на увольнение, и только потом я приступлю к новому заданию. Так что с выпивкой пора закругляться. Неплохо бы сходить в сауну и выпарить из себя остатки алкоголя.

Последняя операция – и я навсегда распрощаюсь с Конторой. Чем буду заниматься после отставки я пока плохо понимаю, но от работы утомился так, что никакой отпуск не снимет накопившуюся за четверть века усталость.

Заглядываю в телефон. От Майи, моей нынешней пассии, пришло восемь сообщений. Не хочу отвечать. Сейчас муторно даже по буквам стучать. Девчонка ждет не дождется приглашения переехать ко мне, а я все медлю. Мне и так тошно, а от присутствия женского пола в моей квартире прямо выворачивает. Предпочитаю встречаться на нейтральной территории. В любой момент можно схватить вещички и драпануть. Подобное желание возникает каждый раз, когда кто-то пытается меня приручить, а Майя очень старается.

Приезжаю в отель, отдаю футболку и джинсы в стирку. Надеваю халат и двигаю в сауну. Еле втиснулся. На кого рассчитаны эти габариты? На лилипутов? Пока устраиваюсь на полке, обжигаю бедро, стукаюсь башкой о потолок и чуть не ломаю палец в деревянной решетке. Распарившись, прыгаю в бассейн и от души плаваю. Беру на рецепции бутилированную воду и двигаю в номер. Как только ложусь на кровать, вырубаюсь и сплю до обеда.

Открываю глаза и минуту соображаю, где я и почему проснулся. Настойчивый стук в дверь заставляет меня вскочить с кровати. Шлепаю к двери, открываю и охаю, как при ранении. Гамлет.

Прихвостень куратора осматривается и выглядывает в окно. Оцениваю его видончик: возбужден, волосы всклочены, глаза на выкате. Входит куратор. Видок еще похлеще. Чубчик взъерошен. Потирает руку – она у него ноет от нервяка.

Даже после сна мысли работают только в одном направлении. Я ухмыляюсь.

– Что? Ящик Пандоры выкинул очередную подставу?

Петрович плюхается в кресло и глядит на меня, как на Иуду.

– По-видимому, новости ты не смотрел.

Тон мне не нравится, я мгновенно остываю.

– Нашли тело Вернера?

Куратор мотает башкой, с жадностью пьет воду из бутылки и, утирая рот, выдает:

– Час назад на выходе из полицейского участка стреляли в Алекс. Сейчас ее оперируют, наши эксперты сказали, что надежды мало – потеряла много крови.

Ноги подкашиваются, я плюхаюсь на кровать и пытаюсь переварить новость.

Гамлет протягивает планшет. Показывает два видео: очевидцев и репортаж журналистки. На первом видео парень снимает девушку на фоне полицейского участка, оба хохочут. Из здания выходит Алекс, к ней кидается свита, пытается что-то до нее донести. Она дает понять, что не может говорить, морщится, показывает в сторону машины. Рядом останавливается синий минивэн «Фиат», из него выныривает оператор, журналистка и еще пару человек. Бегут к толпе. В этот момент открывается пальба. На видео стрелка не видно. Как только раздаются выстрелы, парень пригибается и минуту на экране я лицезрю трещину в асфальте, через которую пробивался желтый цветок. Слышны крики, визг шин, тачка срывается с места. На этом запись прерывается.