– Но как вы уже поняли, то вы совершенно другой случай. – А вот как реагировать на такой вывод Ламбады Розальевны, Адам совершенно не знает. Так с одной стороны ему льстит, что его отдельно от всех выделяют в отдельно взятый случай индивидуального психоза, а вот с другой стороны, то если всё так, то его будет ждать что-то не для всех подходящее и столько времени уже практикующееся, а в виду того, что вас случай редкий, один из миллиона, то к вам придётся применить экспериментальную методику. И отказываться от этой экспериментальной методики, над которой я работаю и рассчитываю за её счёт получить докторскую. степень, я вам предельно не рекомендую. Как вы понимаете, то от душевных болезней никуда не убежишь, а только усугубишь своё состояние отказом заняться именно собой. Где всё идёт к тому, что ты в итоге потеряешь свою личность. И тут уже будет совсем не важно в результате чего – замещением себя другой личностью пропойцы или же ты подпадёшь под влияние тоталитарной секты, где ты станешь общим целым со вселенской лигой геометрики – если по итогу ты не найдёшь самого себя.

В общем, умеет убеждать Ламбада Розальевна заблудших в её кресло людей. Ну а в живую её методика и подход к убеждению Адама в принятии с её стороны помощи выглядит следующим образом.

– Что с вами Адам? – как-то вдруг и очень для Адама неожиданно задаётся вот таким, с вкраплениями личного вопросом Ламбада Розальевна, приблизившись крайне откровенно близко к нему со своего рядом установленного с креслом пуфика. А Адам и понять ничего не может из всего ею спрашиваемого, и всё по той причине, что он сейчас был оглушён такой её приватной к нему близостью, где его обдало её тёплое и такое сладкое, с запахом груш дыхание, и он ни о чём другом не мог думать, как только об этих грушах – он их тоже захотел вкусить, и можно даже не на прямую. Ну вы понимаете как.

Так что его с оторопью в себе молчание с вытаращенными в предел глазами, была единственная для него доступная реакция на этот её вопрос. Хотя не всё так. А внутри себя его одолела одна мысль, которая возникла у него по следам одного разговора в курилке, который он услышал мельком и касался он как раз Ламбады Розальевны.

– А как только ты окажешься у неё в кресле, то пиши пропало, она тебя в миг закружит в танце откровения, и ты ей всё расскажешь из того, что знаешь и не знаешь. – Теперь только понял Адам, что имел в виду Константин, тот курильщик, который таким образом распространялся о своём посещении Ламбады Розальевны буквально за неделю до этого вызова его сюда. В чём Адам и увидел связь, если считать, что этот Константин не только не вызывал в нём нейтральных хотя бы чувств, а он его прибить был готов в своих самых кошмарных снах, что б тот его больше не доставал.

– Значит, занимаете выжидающую позицию. – Сделала вот такой вывод из этого состояния оцепенения Адама Ламбада Розальевна. – Считаете, что нахождение за пределами динамики жизнь, есть самая устойчивая позиция. Вот только всё не так, и состояние покоя, полной апатии к действительности – это только ваша тактическая позиция, которой обязательно кто-нибудь воспользуется, если вы на ней остановитесь в своей жизни. Что видимо и становится основным триггером в сторону нервного возбуждения в вашу сторону со стороны ваших коллег, живущих в динамике, которой вы своей статичностью противопоставляетесь. И даже я, всё знающая о человеческой мотивации и её психомоторике, и то подпадаю под воздействие своих рефлексов, – на этих словах Ламбада Розальевна вдруг из откуда ни возьмись выхватывает объёмно-толстую книгу, на подобие телефонного справочника из прошлых времён, и замахнувшись им над головой Адама, честно сказать, подохреневшего от всего с ним сейчас происходящего и воспроизводимого Ламбадой Розальевной, о чьих методах воздействия на своих пациентах его точно ввели в заблуждение – о каких танцах тут может идти речь, она просто тебя прихлопывает на месте – начинает откровенно пугать Адама тем, что она на этом одном запугивании не остановится.