Джиллиан резко вдохнул горячий воздух, продолжая наблюдать, как Каризма поднимается по узкой стальной лестнице на капитанский мостик. На ней – белые брюки и длинная светлая рубашка. Из-за ветра рубашка облепила тело, обозначив миниатюрную упругую грудь. Каризма сделала вид, что не заметила, как Джиллиан резко отвернулся, и захлопнула за собой скрипучую дверь, ведущую на мостик.

Джиллиан покачал головой. Опять Каризма будет донимать капитана. Упрекать, что судно идет слишком медленно, угрожать, что снизит плату за проезд. Если она не прекратит, однажды ночью команда – восемь матросов, капитан и старший помощник – попробует выкинуть ее за борт. Конечно, у матросов нет ни малейшего шанса справиться с двумя рыцарями Нового ордена, но поймут они это слишком поздно, когда ситуация уже накалится до предела. На этом судне Джиллиан и Каризма проделали долгий путь: прошли от берегов Синайского полуострова по Суэцкому каналу, добрались до центра Средиземного моря, и Джиллиан злился, ведь Каризма рисковала всем из-за своей нетерпеливости.

Притом втайне Джиллиан уже давно согласился с ее подозрениями: капитан намеренно не пускает машину на полную мощность. Вероятно, рассчитывает получить с пассажиров больше оговоренной суммы.

Но будь в этих домыслах хоть крупица правды, Джиллиана и Каризмы здесь бы не было.

Дверь, ведущая на мостик, распахнулась. Обернувшись напоследок, Каризма что-то гневно крикнула и побежала вниз по лестнице. Джиллиан не хотел вмешиваться, но Каризма уже направилась к нему. Только этого ему сейчас и не хватало!

– Вот свинья! – выругалась Каризма, остановившись рядом с Джиллианом. Ее испанский акцент становился еще очаровательнее, когда она злилась. Но лучше откусить себе язык, чем сказать ей об этом. – Он угрожал, что выбросит нас за борт!

«Ну вот, опять», – подумал Джиллиан.

Он тяжело вздохнул, глядя на море. Иногда вид волн его успокаивал. Но не сейчас. Где уж тут успокоиться, когда рядом взбешенная Каризма!

– И как мы попадем в Испанию, если он и впрямь попытается? – не унималась Каризма. Она с такой силой ухватилась за перила, что на руках выступили вены. – Что с нами будет, если мы перережем горло всей команде?

– Мы не станем никому резать горло, – спокойно ответил Джиллиан, не оборачиваясь.

– Ну конечно! – фыркнула Каризма. – Конечно не станем. Только вот они не оставляют нам выбора!

– Не горячись. Я поговорю с капитаном. Позже.

Почему же Каризма не обрушит весь свой гнев на него? Ведь Джиллиан не вступился за нее – наоборот, собирается извиниться перед капитаном, сделать хорошую мину при плохой игре. Но Каризма не обиделась – и, очевидно, не только потому, что Джиллиан теперь – магистр ордена.

Нет, тут другая причина. И Джиллиан о ней знал.

– Ненавижу море, – немного погодя сказала Каризма.

– Не на кого накричать?

– Помимо всего прочего – да, – улыбнулась она.

– Осталось недолго. И худшее уже позади.

«Если, конечно, по нам не ударят торпедой с канонерской лодки», – продолжил про себя Джиллиан.

– А что дальше?

Пальцы Каризмы скользнули по перилам, едва не коснувшись правой руки Джиллиана.

Да уж, вряд ли Ласкари хотел именно этого. Новый орден – последняя ветвь ордена тамплиеров, а во главе стоит нерешительный магистр, наполовину мужчина, наполовину женщина. Ну разве может он решать судьбу целого ордена, если даже заигрывания Каризмы так его смущают?

А что, если Ласкари предвидел это? Не нарочно ли отослал Джиллиана в Испанию, чтобы оставшимися на родине братьями, в соответствии с уставом ордена, руководил брат Джакомо или кто-то другой, более подходящий на роль магистра? Ведь Джакомо и другие братья просто созданы для молитв и благочестивой жизни в стенах монастыря, а бывший наемный убийца пригоден разве что для грязной работенки.