(22)Церемония заканчивалась, когда вдруг, растолкав всех, прорвался к гробу Леонид Борисов. (23)Это был уже пожилой писатель, автор известной книги об Александре Грине «Волшебник из «Гель-Гью», человек, который никогда не выступал ни на каких собраниях, можно считать, вполне благонамеренный. (24)Наверное, поэтому Александр Прокофьев не стал останавливать его, тем более что панихида проходила благополучно, никто ни слова не говорил о травле Зощенко, о постановлении ЦК, словно никакой трагедии не было в его жизни, была благополучная жизнь автора популярных            рассказов.

(25)«Миша, дорогой, – закричал Борисов, – прости нас, дураков, мы тебя не защитили, отдали тебя убийцам, виноваты мы, виноваты!»

(26)Надрывный тонкий голос его поднялся, пронзил всех, покатился вниз, люди передавали друг другу его слова, на улице толпа всколыхнулась.

(27) Александр Прокофьев не посмел нарушить ритуал. (28)Рыдая, Леонид Борисов отошёл.

(29)Я возвращался домой с Алексеем Ивановичем Пантелеевым, он говорил: «Слава Богу, хоть кого-то допекло, нашёлся человек, спас нашу честь, а мы-то, мы-то…»

(30)Что это было? (31) Борисов не собирался выступать, но что-то прорвалось, и он уже не мог справиться с собой, это было чувство, нерассуждающее, подсознательное, неспособное выбирать. (32)Это была совесть, совесть взбунтовалась!

(33)Бессовестность сегодня многие стремятся оправдать: «Ничего не поделаешь, таково наше общество». (34)Можно, конечно, считать, что наше общество унаследовало советскую мораль, когда никто не каялся, участвуя в репрессиях, когда поощряли доносчиков, стукачей.

(35)Но при чём тут совесть? (36)Она относится к личности, она принадлежит душе, единственной, неповторимой, той, что нас судит.

(По Д.А. Гранину)

Совесть! Действительно ли до человека порой может достучаться только она – внутренний его голос? Решению этого вопроса посвятил свой текст Д. Гранин.

В целях привлечения внимания к проблеме совести, доступности, достоверности и убедительности её решения, автор прибегает к рассуждению с дедуктивным способом подачи мысли. Тезис о совести как действенном внутреннем голосе человека Д. Гранин конкретизирует посредством доводов, один из которых, кроме соответствующего уточнения, имеет пример-иллюстрацию о похоронах М.М. Зощенко. В заключение автор повторяет тезис в расширенном и проблемном варианте, говоря уже о принадлежности совести личности, душе, которая нас судит. Пониманию комментируемой проблемы также способствует вопросно-ответная форма (предложения 4 – 6, 30 – 31,35 – 36), ссылка на распространённое мнение (предложение 33).

Позиция Д.А. Гранина, как это свойственно рассуждению с дедуктивным способом доказательства, выражена довольно ясно в тезисе доводе и последнем предложении текста. Автор считает, что совесть – это присущий личности действенный внутренний голос, определяющий её свободный поступок. Это принадлежность души, «единственной, неповторимой, той, что нас судит».

С позицией Д. Гранина следует согласиться, так как аналогичным образом думают и другие художники слова.

Ф.М. Достоевский в этом отношении не исключение. Сон Раскольникова, героя романа «Преступление и наказание», в ночь перед преступлением – это подтверждение того, что «есть тот закон, которого мы не знаем, но который кричит в нас». Это совесть человеческая, чуждая жестокости, преступлению, противящаяся им.

Есть в романе Достоевского и подтверждение, что совесть – это принадлежность души, что судит нас. Как известно, Раскольников совершил преступление. Но что стало следствием? Отсутствие душевного равновесия, муки совести. Это главное наказание человеку, преступившему тот самый закон, который «кричит в нас».