На кофейной поверхности в турке появились пузырьки. Они все увеличивались, увеличивались, пока не вспухли непрозрачной шоколадной пенкой. Лиза сняла с огня турку, поставила на крошечный поднос, на котором уже были сахарница и чашка с блюдцем, и понесла все в бабушкин кабинет.

Елена Александровна, профессор математики, бывший преподаватель Академии, что-то писала, сидя за большим письменным столом на стуле с гнутыми подлокотниками.

Бабушка и внучка были похожи, только у Лизы на плече лежала толстая русая коса, а седые волосы бабушки украшала удлиненная стрижка с ассиметричной челкой. А глаза, серо-голубые, форма носа и губ повторялись, как у матери и дочери. И осанка. Осанка повторялась тоже. Бабушка с детства заставляла Лизу делать упражнения для укрепления мышц спины. И теперь, несмотря на маленький рост, Лиза выглядела стройной и нравилась себе, когда мельком оглядывала свою фигуру в зеркале. Еще у Лизы были ямочки на щеках, а у бабушки нет. Ямочки достались Лизе от отца. Наверное. Потому что отца Лиза не помнила. Зато помнила деда. Он умер, когда Лизе было одиннадцать. Тоже был профессором. И считал, что девушке нужны мозги, а не осанка. Поэтому, определив, что Лиза с раннего детства проявляет особые способности к запоминанию, занимался с ней по методике тренировки памяти знаменитого Соломона Шерешевского. Сейчас Лиза легко запоминала огромные объемы информации. К ЕГЭ вообще не готовилась. Сдала сразу с высшим результатом. В МГУ на исторический тоже поступила легко в 16 лет. Экзамены и зачеты на первом курсе даже не заметила, половина была проставлена «автоматом». Запоминала легко, с первого раза, а забывать ненужное и уже отработанное иногда не получалось. Не успел дед научить этому, не довел дело до конца. Умер. Когда Лиза подросла, пыталась сама разобраться в мемуарах Шерешевского, который разрабатывал собственные способы «забывания информации», но они ей мало помогали.

– Бабуля, вот кофе.

Елена Александровна, не отвлекаясь, постучала согнутым пальцем по краю стола рядом с собой. Лиза поставила туда поднос. Но возвращаться на кухню не спешила. Вместо этого подошла к окну, потрогала землю в горшках с цветами, проверяя, влажная ли. Отодвинула дальше к стенам шторы. Прикрыла форточку: здесь сквозняк чувствовался особенно сильно, а у бабушки иногда обострялся радикулит.

– Ну, что ты бродишь тенью? Мне нужно дописать статью, у меня сегодня дедлайн, – последнее слово бабушка произнесла с гримасой.

– Пошептаться надо.

Лиза подошла к бабушкиной прямой спине, положила ей на плечи ладошки и принялась поглаживать напряженные мышцы.

– Ой, вот здесь, вот здесь помни еще.

Елена Александровна перехватила Лизины руки, ласково пожала их и развернулась вместе со стулом к внучке.

– Рассказывай свои проблемы. И подай сигареты.

Она сняла и положила на стол очки, вставила сигарету в гладкий длинный мундштук ручной работы из натурального коньячного янтаря. Мундштук ей подарили недавно на юбилей бывшие коллеги. Бабушка тогда сказала, что хотела уже бросить курить, все-таки возраст, но ради такой красоты, пожалуй, потерпит, бросать пока не будет.

Несмотря на утреннее время Елена Александровна была аккуратно одета и причесана. Она строго осмотрела Лизу, не нашла к чему придраться, закурила и сделала жест рукой, мол, излагай, я слушаю.

– Мне нужно уехать в среду, на несколько дней, прикроешь меня перед мамой? Скажешь, что разрешила.

– Сначала изложи задачу, исходные данные и доказательства, что событие действительно необходимо.

Лиза подтянула к себе стул от окна, села напротив бабушки, выпрямилась, сложила руки на коленях и улыбнулась, отчего обозначились ямочки на щеках.