«Странная она, – думал Сергей, – сколько лет её знаю, а всё никак не привыкну».

Он стал считать, сколько же лет он её знает. Выходило, лет пятнадцать.

Вот Ниночка, милая школьница, лёгкое платьице в полосочку. Она так здорово рисует, так свободно держится и так мило картавит.

Вот Ниночка кончает десятый класс и будет поступать, как и мечтала, в художественный институт на «прикладное» отделение. Она очень волнуется, ей немного жутко, что она такая взрослая, почти самостоятельная.

Вот Ниночка уже студентка. Она стала такой красивой, что на неё обращают внимание. Как приятно быть с ней рядом. От неё всегда пахнет какими-то необыкновенными духами, и одевается она очень интересно, она же в этом спец.

Вот Ниночка Круглова.

А рядом Серёжа. Он всегда удивляется тому, что Ниночке интересно с ним, и всегда её об этом спрашивает. А она так мило смеётся в ответ. Она всегда так смеялась, даже когда он впервые её об этом спросил, а потом, бывало, ещё и расцелует, поскачет на одной ножке и подразнит, совсем как маленькая девочка:

– Серёжка, ты просто прелесть!

Да нет же, прелесть – это она, Ниночка, и она об этом знает, и хочет, чтобы знали все. А почему бы нет? Она молода, и «прелесть», и свободна, и никаких забот, и ребята в неё влюбляются. А сама она влюблена в своё будущее, и всё так удачно складывается.

Сергей вспоминал какие-то обрывки разговоров, споры, какие-то виденные вместе фильмы и что она сказала, что подумала…

«А ведь я ни в кого больше не влюблялся. Странно всё в человеке. Не влюблялся, не влюблялся и не любил никого больше, а вот Витька уже не считает, сколько раз с ним это бывало, и ничего не нашёл. А я-то что нашёл? Судьба, товарищ… Какая всё это чушь. Боже мой, тошнотворно, противно». Он начинал злиться на себя, что до сих пор ничего так и не решилось, хотя от него, собственно говоря, ничего и не зависит больше.

«Но без неё мне всё равно плохо. Надо писать ответ».

Сергей ни разу не пожертвовал свиданием ради своей учёбы или работы и ни разу не видел этого со стороны Нины. Он ни разу не сказал, что ему чего-то не хочется и ни разу не услышал такого вопроса от Нины. Она не была эгоисткой, но всё время как-то так получалось, что всё шло ей навстречу. И если Сергей убегал с лекции, чтобы встретиться с Ниной, так разве она виновата, что у неё именно сегодня свободный вечер, а у него лекция? И если она договорилась пойти в демонстрационный зал, а Сергей пошёл с ней, чтобы побыть вместе, так кто кого неволит, он ведь может и не ходить, ну, встретятся завтра!

Они бродили по городу, изредка заглядывали друг к другу и снова тянулись к уединению, как все люди в их состоянии, и если Сергея порой начинало тяготить это беспеременное положение, то Нина будто считала, что всё в порядке вещей. И если Сергей стремился как-то переломить это, то Нина прерывала его, как только он начинал:

– Серёженька, не надо! Разве тебе плохо?

«Действительно, разве ему было плохо? Нет. Но можно ведь, чтобы стало лучше. Лучше, чем есть, всегда может быть, это не довод».

После того как Нинины родители получили новую квартиру, Сергей и Нина стали видеться реже, но больше ничего не изменилось. Всё было как год назад и как два. Сергей любил Нину. Нина любила Сергея. И оба привыкли к тому, что они любят друг друга.

Утром на работу позвонил Виктор.

– Старик, Серёга, я снова в столице. Вчера. Да, поздно, к тебе же не позвонишь. Ты что делаешь? Нет, вообще… А что, Нины нет? Прекрасно, это твоё дело, можешь обижаться. А у тебя сегодня не библиотечный день? Жалко. Ну, ладно, тогда вечером встретимся? Я тебе назначаю свидание…