СКВОЗНЯК
А, это ты опять… да кто бы вас отвадил!
Он там, где слышат всё, любой кривой шажок,
А вы слетелись тут, как вороны на падаль,
Да-да, мой дорогой, и ты, и твой дружок.
Вы все ему друзья! Так дайте ж мне отвагу
Не обозлить его, и не играть с огнём,
А если я с тобой в одну кровать и лягу,
То я тебя люблю. И ты молчи о нём!
Как возмужали вы, как вы заговорили,
И это вы, лжецы, про мужа моего?
А он ведь мне не враг, и он лежит в могиле,
Он умер, знаешь, он…
не помнит ничего.
А я боюсь одна, мне холодно и худо,
Сожги меня, скорей, сожги меня в огне,
Согрей меня!
Сквозняк…
Наверное – оттуда.
Но он незряч, и он
не знает обо мне.
Я помню этот жест, он точно также платье
Срывал, и остывал – точь-в-точь, рука в руке…
А, это ты! Ты – месть, ведь ты и есть проклятье
Всю жизнь шататься на
прицельном сквозняке.
***
Сколько же правда Твоя горяча,
Господи, коль так могучи враги,
Спрячутся в ночь от прямого луча
И – ни гу-гу. Ни копыта, ни зги.
– Даруй же, страждущему от жажды, ключа!..
– Путнику, бредущему сквозь снега, помоги!..
Господи, битва глухая темна,
Разве под силу узреть где враги?
Правда Святая, она ли видна
Малым сим, щурящимся из-под руки?
– Даруй же, молящему о забвеньи, вина!..
– Путнику, бредущему сквозь снега, помоги!..
Милостив, милостив буди хоть им,
Не разглядевшим в тумане ни зги,
От укосненья ли, Боже? Таим
Путь Твой высокий. Сокрыли враги.
– Озари же их, Господи, пресокровенным Твоим,
– Путнику, бредущему сквозь снега, помоги!..
Холодно, Господи, здесь… холода
Сердце сковали, забрали в тиски.
Как тут не взропщешь? Не видно ни зги.
Только не ропщет. Бредёт… а куда?
Молча шатается, свет из пурги
В ночь иссекая – любви и тоски
Свет покаяный…
Ну хоть иногда
Путнику, Господи, путнику – да! —
Путнику, бредущему сквозь снега,
Помоги!
СОКРАТ ОПРАВДАННЫЙ
Не тяготись вердиктом уголовным,
Гляди на бред условностей шутя,
Признали же Сократа невиновным
Всего тысячелетие спустя.
Как, впрочем, и других ещё…
Хотя
Ещё смешней тот бред считать условным.
***
Сколько слов для двоих в языке,
А дорога одна на двоих.
Запетляю по тихой реке
Откровений нечастых твоих.
Славно в лодочке плыть-уплывать,
Про хорошую жизнь напевать,
И тихонько грустя над рекою,
Нехорошую жизнь забывать.
Ты из вечно тоскующих слов
Выбираешь такие слова,
Что опять я с тобою готов
Волноваться и плыть в рукава.
Славно в лодочке плыть-уплывать,
Про хорошую жизнь напевать,
И тихонько грустя над рекою,
Нехорошую жизнь забывать.
Там у берега тропка одна,
Ой темна, в чернолесье зовёт!
Но светло окликает волна,
Да и лодочка славно плывёт…
Славно в лодочке плыть-уплывать,
Про хорошую жизнь напевать,
И тихонько грустя над рекою
Нехорошую жизнь забывать.
***
Скрипучий ворот четверга
Выматывал, как из врага,
Все жилы из меня.
И вымотал вконец, когда
Взошла, как мутная среда,
Луна средь бела дня.
И мёртвый вторник всплыл опять,
Год, по неделе, двинул вспять,
Долями солнц делясь.
Лишь Воскресенье – круг и крест —
Не пало в дол из дальних мест,
Сквозь павших странно длясь.
Суббот и пятниц рой кипел…
А чёрный ворот всё скрипел,
И пламень жёг ладонь,
И четверговая звезда
Сверкала, как из-подо льда
Блуждающий огонь…
***
Слезами баб на чёрном перегоне
Подземки, заглохнувшей духоту,
Под пение юродивой в вагоне
Про сироту, былинку-сироту,
Старухой, потерявшейся в собесе,
Обиженной недобрыми людьми,
И выплакавшей все свои «болеси»
Чужим, но людям, людям, черт возьми!
Той верой в человеческую милость,
Слезинкой затаенного родства
Запомнилась ты мне и полюбилась,
Снежком меня встречавшая Москва.
(1970)
***
Слизняк —
Это пpосто улитка,
Бpосившая свой домик
На пpоизвол судьбы.
Сухой, костяной домик,
Убежище и неизбежность,