Хлебнул он здесь, в дому хозяйки милой!..

Пора, дружок, в нездешние края.

Ты знаешь, ты забыл кто ты, кто – Победитель,

Кто миллион собратьев победил,

Пройдя сквозь материнскую обитель,

И снова к женщине сошёл. И у неё гостил.

И загостился, кажется… пора уж

Отчаливать ракетой в небеса…

А женщина опять (её уж не поправишь)

Самостоятельные явит чудеса.

Научится рожать без мужества и страсти,

И самозачинать, исторгнув из себя

Какую-нибудь взвесь, и целое на части

Разбрызгивать, ни капли не любя.

Тогда-то он и вспомнится сиротски,

В лесбийской полноте он вспомнится, урод,

Который врал, и пил, и вёл себя по-скотски,

И называл себя – Народ.

Народа нет. Нет женщин. Нет мужчины.

Есть месиво морщинистое, есть

Томление о том, что нежные морщины

Ракетой дикой распрямит когда-то Весть,

Нечаянная весть о том, что снова ярок

Огонь, и грусть о том, что кануло вчера,

О том, как нестареющ мог быть тот подарок!

Какой высокою могла быть та Игра!

…а вот Платон считал, что Аристотель

Зря не считал, что Мания есть плод

Любви царя небес в земном престоле,

Как некогда Сократ считал,

А вот

Собака Диоген считал, что финик

Ничуть не хуже солнца,

Что Колосс

По большей части действует как циник,

А не мудрит, и вёл себя, как пёс,

А Лейбниц вот считал, что мир – монада,

И что в миры иные нет путей,

А если разобраться, и не надо,

Крутись в родной монаде без затей

И не гордись,

А вот прегордый Гегель

Считал, что диалектикой миры

Сшибаются легко, навроде кегель,

Причём не выпадая из игры,

А Кант вот заявил категорично,

Что совесть основной императив,

Что вещь в себе тревожить неприлично,

Поскольку разум – чистый негатив,

А вот товарищ Маркс, почтя обманкой

Все блики сфер, допёр, что только труд

Воздвиг меж человеком и болванкой

Реальную вселенную,

Но тут

Бородачи Руси пошли рядиться

В мистический туман, и Соловьёв

Из Троицы нащёлкал триединство

В раю бесед, свиданий, соловьёв,

А вот Восток прозрел, что мы слепые,

Что зряче лишь незримое живёт…

А как же любомудры, Мать-София?

А мысль?

А философия?

А вот…

Белую берёзу заломаю,

Выломлю я, гад, два пруточка,

Сделаю я, млад, два гудочка…»

Огни и корчи крови, лютый холод,

Зелёная походочка равнин,

И – песня надо всем! И – чёрный хохот

Над барством беломраморных лепнин.

Откуда, и куда… Какая дикость!

Когда всё так ознобно, так свежо.

Душа запела… разберись, поди-кось…

И страстно, а и страшно. Хорошо.

***

А на куличках вновь сирень маячит.

В испарине земля, как рожаница.

На щепку щепка лезет, бедный мальчик

Готов на каждой девочке жениться.

Соседка есть по парте, вот уж, там уж…

Она – своя, не стыдно ничего.

Но девочка задумчива. «Уж замуж?

Оно бы в самый раз. Но за кого?

Ты бедный, Вань. А мамка ржёт за водкой:

Держи покрепче, девонька, штаны,

А папка ей поддакивает плёткой:

Растили сиськи мы не для шпаны!..

Куда податься бедному мальчонке?

Девчонка подросла – и нет девчонки.

***

А память снова возвращает к соснам