Справа от меня раздался писк крысы и я, рефлекторно развернувшись, срезал ее короткой очередью с верхней части одного из приборов. Вспышка понимания, какую глупость я совершил, заставила резко повернуть голову к горе крыс на противоположной стороне помещения. Вся копошащаяся масса резко замерла, выставив множество бусинок глаз в мою сторону и буквально через секунду, издавая многоголосый писк, эта гора сошла лавиной, несясь полноводной крысиной рекой в мою сторону.

– Черт! Черт! Черт! – сквозь сжатые зубы причитал я, отступая вглубь туннеля, при этом поливая крысиные тела свинцом.

Ну вот почему у меня в этой игре с самого начала все идет через задний проход? Похоже, я расслабился на пенсии и отвык от постоянного напряжения, держащего мое тело и разум в тонусе. Шаг за шагом я отступал все глубже, не жалея свинца для крыс. О прицельной стрельбе речь даже не шла. Правой рукой прижав Корсар к бедру, я просто водил стволом, зажав спусковой крючок. В то же время левой доставая новые магазины, пустые же я просто выщелкивал на пол. Времени едва хватало на саму перезарядку, хоть магазина и хватало примерно на семь или восемь секунд непрерывного огня.

Но крысы, обогнавшие своих сородичей по трубам, старающиеся в прыжке добраться до моего горла, вынуждали подставлять левую руку под их пасти, а потом ударом повисшего на руке тельца о ближайший твердый предмет, уже я заставлял их отцепиться. Также мое движение замедляли редкие одиночки, прорвавшиеся сквозь шквал огня и вцепляющиеся в мои ноги. На третьем магазине от ствола Корсара начал виться легкий дымок, на шестом он уже раскалился и давал небольшое освещение, разгоняя немного темноту прохода, в который я отступил.

Зарядив последний магазин, я еле слушающейся от ран рукой отстегнул ремень пистолета-пулемета, чтобы, когда закончится магазин, быстро скинуть Корсар и, нащупав рукоять пистолета, потянул его из кобуры. В этот момент мой боевой друг, к сожалению, меня подвел, банально заклинив. Ну вот не рассчитаны такие машинки на столь интенсивную стрельбу. Это вам не пулемет. Выдернув освободившейся рукой второй пистолет, с двух рук вслепую всаживал пулю за пулей чуть опустив пистолеты, стреляя в пол примерно в двух метрах перед собой согласно карте.

Всего в нескольких метрах позади меня было инженерное помещение, в котором был шанс укрыться, но буквально сразу же удар в корпус сбил меня с ног. От удара я выронил оба пистолета и уже валяясь на земле почувствовал, как в мои конечности впиваются острые зубы крыс. Извернувшись, я выдернул нож и начал колоть и резать, особо не разбираясь куда попадаю. Даже не знаю сколько я махал ножом, но в какой-то момент я осознал, что меня больше никто не грызет.

Ноги и левая рука меня не слушались, относительно целой осталась только правая рука с зажатым в ней ножом. Я полз, преодолевая боль, при помощи единственной целой руки. Эти несколько метров показались мне многокилометровым препятствием. Похоже, пока я полз, то несколько раз терял сознание, потому что эта дорога растянулась для меня в целую вечность с периодическими вспышками сознания. Вот я ползу, сцепив зубы. Тут пытаюсь заблокировать за собой дверь, но в итоге плюнув просто придавил ее своей тушкой. Новая вспышка сознания застает меня при попытке наложить на свои раны повязку. Потом долгий провал во тьму, оставляя меня наедине с призраками моего прошлого.

Затащив Бабая за дерево, я устроил его голову на корне, а сам, уместившись рядом, взял на прицел проход в кустах, через который мы сюда забрались. Почти сутки мы уходим от погони, и за последние полтора часа преследователи не показывались. Надеюсь, они нас потеряли. Бабай был совсем плох. Четыре часа назад он получил в живот заряд плазмы, который прожег костюм и нанес ему серьезную рану. Несмотря ни на что, я старался вытащить его к своим. Он не просто был моим напарником, он научил меня всему, что я знаю. Взял тогда еще совсем зеленого бойца под свою опеку и не раз вытягивал из разных адских ситуаций. Сейчас помощь была нужна ему, и при любых обстоятельствах я его обязательно вытащу.