– Альбомный подойдет?

– Вполне.

Через минуту на балконе выстроили настоящую баррикаду: телескоп направили объективом на Солнце, за ним поставили стул, на спинку стула приклеили чистый лист. На нем тут же появилась круглая тень от телескопа с наползающим на нее пятном света. Отец немного подвинул объектив, поколдовал с окуляром. Проекция Солнца встала в середину теневого пятна, на ней, слева, у самого края, нарисовалась пара небольших, но весьма выразительных точек.

– Что это? – удивился Мишка.

– Пятна.

– Серьезно?

– А вы как думали?

Мальчишки переглянулись.

– А почему они такие маленькие? – недоверчиво покосился на Мишкиного отца Вовка.

– Маленькие? Относительно чего? Относительно Солнца – действительно небольшие. А вот относительно Земли совсем наоборот. В то, которое поменьше, Земля с легкостью поместится целиком. Про второе и говорить нечего… Правда, само по себе Солнце так наблюдать не слишком-то интересно. Особенно когда оно такое спокойное. Вот если будет затмение… – Валерий Александрович задумчиво погладил картонную трубу телескопа.

– Ты его сдвинул, – проворчал Мишка.

– Вовсе нет.

– Смотри.

Отец взглянул на импровизированный экран. Солнце немного сместилось к краю теневого пятна.

– Хм-м-м… Ладно, ничего. Сейчас поправим.

Он немного подвинул трубу, круг света вновь оказался посреди тени.

– Давайте-ка поищем Луну.

– Вон она, – Вовка указал на бледный полукруг, всплывающий над деревьями.

– Да уж, не слишком яркая, – Мишка вздохнул.

– А мы вообще что-нибудь увидим, если она такая бледная?

– Что-нибудь точно увидим, – отец подмигнул ему. – Только погодите минутку: Марусю укрою. Балкон открыт, как бы ее не продуло.

Пока он ходил в комнату, мальчишки разглядывали растущую Луну, обсуждая, какие детали им удастся сегодня рассмотреть.

– Ну что, будем ловить прекрасную Селену[5] в наши оптические сети? – отец прикрыл балконную дверь.

– Селену? – переспросил Вовка.

– Так Луну называли древние греки.

– А-а-а.

– Вы трогали телескоп?

– Нет, – мальчишки повернулись к экрану: проекция Солнца снова пыталась ускользнуть из поля зрения объектива. На этот раз попытка ей почти удалась: в пределах теневого пятна осталась лишь треть Солнечного диска.

– Может, ветер? – предположил Вовка.

– Не думаю, – Валерий Александрович с хитроватой улыбкой покачал головой.

– Так это что, Солнце? – Мишка сам не поверил в свою догадку. Однако отец ее подтвердил.

– Честно говоря, я не ожидал такого эффекта, – добавил он. – Хотя… Подай-ка мне ручку.

Мишка достал из кармана короткий погрызенный карандаш:

– Сойдет?

Отец взял карандаш, поднял с пола альбом и начал что-то искать в телефоне, делая пометки. Вовка тем временем приблизился к Мишке и прошептал:

– Что значит «Солнце»? С ним что-то не так?

– Нет, просто это оно движется по небу так быстро, что уходит из телескопа прямо на глазах.

– Серьезно?

– Так и есть, – отец показал им свои расчеты. – Смотрите: полный круг на небе Солнце описывает за сутки, то есть за 24 часа. А круг, как мы знаем, это 360 градусов. Или не знаем? – он заметил сомнение на лицах мальчишек.

– Теперь знаем, – Мишка улыбнулся, отец тоже.

– Так вот: 360 делим на 24, получаем 15 градусов в час, то есть 4 минуты на градус. Теперь само Солнце, – он указал было на листок с расчетами, но тут же осекся. – Радианы вы, наверное, тоже не проходили? Значит, придется поверить мне на слово. В общем, видимый размер Солнца – примерно полградуса, а это значит, что диск Солнца съезжает по небу на свой собственный размер всего за пару минут.

– Четыре минуты на градус, значит, на полградуса в два раза меньше, – сообразил Вовка.