человека с Богом дело не обходится, и когда Господь ограждает нас от нашего греховного прошлого – это отнюдь не механический процесс. Покаявшись и приняв Святые Дары, мы соединяемся с Господом – но кто может сказать, на сколько часов? минут? секунд, наконец? Ведь время идет, и дни лукавы, то есть время исполнено соблазна. Поэтому-то апостол призывает к осмотрительности и мудрости. Поэтому-то и не следует ничего предпринимать без молитвы и рассуждения. Все мы знаем, насколько это на самом деле трудно – и как легко непроизвольно сорваться с избранного пути осмотрительности, – и тем не менее возможность пребывать с Господом нам дана. И можно утверждать, что по милости Божией преодоление лукавства дней – в руках человеческих. И лишние слова (а слова злобы и осуждения – лишние по определению) тоже, по сути, относятся к соблазну времени, их тоже не вернуть. А легко ли всегда руководствоваться неисчерпаемой мудростью святого апостола Иакова: всякий человек да будет скор на слышание, медлен на слова, медлен на гнев (Иак. 1, 19)? Вопрос риторический, но давайте еще раз убедимся (и удивимся), насколько мудро апостолы – на этот раз брат Господень – учат нас управлять временем, точнее – темпом своей жизни! Это еще один пример того, что бремя времени следует принимать со смирением, поскольку тяжесть его облегчается благодатью. Правильно ли мы принимаем этот бесценный дар – благодатную способность использовать бег времени себе во спасение? Да не очень. В свое время митрополит Сурожский Антоний говорил, что мы живем, как черновик пишем, в надежде «когда-нибудь в удобное время» переписать его начисто[14]. Но удобного времени не будет. Сделанное сделано, и только Бог в силах отпускать нам грехи – если мы просим так, как подобает. Но если бы просили так, то не было бы бесчисленных пособий к исповеди, в разной степени удачных, не мыкались бы в толпе ожидающих исповеди несчастные фигуры, бормочущие: «А что говорить-то?»

Но это еще не все горе в нашем небрежном отношении к времени; представляется, что хуже того – глубокая убежденность в том, что я-де что-то сделал не так, я же и исправлю. А ведь и древние греки понимали природу времени (и опасались ее) настолько, что не только сделали бога времени пожирателем собственных детей, но и говорили: «Нельзя дважды войти в одну и ту же реку», потому что вода течет, и река, строго говоря, будет уже другой. И если уж такое простое действие практически неповторимо, то что же сказать о более сложных!

Со временем происходит то же, что и с другими вещами в падшем мире: Господь по благодати дает нам силу и власть выводить время из сферы действия лукавого. И тогда каждое мгновение драгоценно, потому что таит в себе возможность приближения ко Христу. Один священник на отпевании сказал: «Мы были свидетелями возрастания души до последней секунды». Вот это возрастание души и есть то, что дарит нам благодатно преображенное время.

И если подумать, то понятно, почему апостол призывает дорожить временем: это явление падшего мира – но и мира спасенного; спасительный подвиг Господа нашего позволяет нам видеть ростки спасения буквально повсюду. В мире падшем время – это одно из его проклятий, в мире спасенном – один из драгоценных даров Божиих, данных нам нашего ради спасения.

>Опубликовано: Журнал «Фома». – № 1 (81), январь 2010 г.