С появлением внерелигиозной фиксации брака отпали (для неверующих) церковные запреты; появились бюро записи актов гражданского состояния (а кто теперь помнит, что именно таково значение слова «загс»!). К гражданским состояниям были отнесены рождения, смерти и браки; примечательно здесь даже не то, что государство приняло на себя выражение функции Бога, Который только и волен в рождениях и кончинах, и снизило их до уровня «гражданского состояния», а признание такого статуса брака, который законодательно включает его в бытийную канву человеческой жизни. Казалось бы, вот он, наконец, вожделенный гражданский брак, тем более что и «записаться» легко, и развестись еще легче. Так что будьте добры, граждане и гражданки, проявляйте свою сознательность. Ан нет, нашлись такие сторонники свободы, которым и загсовская бумажка казалась тягостными узами. Другие же бумажкой не стеснялись и женились / разводились сколько душе угодно. Алиментов научились избегать разными позорными способами, от клеветы перед судом на любимую женщину и отречения от родного дитяти до нахождения мизернейшей официальной зарплаты, чтоб ничего не доставалось бывшему и постылому семейству. Однако великий и могучий русский язык не дремал, и зарегистрированный брак стал именоваться в свою очередь законным, хотя и был по большей части невенчанным. Это словоупотребление трогательно свидетельствует о стремлении людей в любых условиях упорядочить жизнь. Я не склонна считать, что при советской власти был порядок и процветала нравственность; я выросла в трущобном районе московского центра, в очень благоприличной семье, но чего только не было у нас в школе и в семьях моих соучеников! Дерзну, однако, сказать, что каждый человек изначально и в глубине души склонен к миру и порядку. Но сильны искушения падшего мира, и некоторые люди по причинам, о которых сейчас рассуждать не время, становятся активными проводниками зла. А молчаливое большинство или эти течения игнорирует, или робко вторит и даже научается.

О чем ниже.

Между тем, как уже было сказано, именно при советской власти обрело смысл словосочетание «гражданский брак», и ничего другого, то есть церковного освящения брачного союза, власть не признавала. Верующие люди, тем не менее, венчались, и нередко тайно, поскольку священники были обязаны оповещать власти о венчаниях, а это в большинстве случаев было, мягко говоря, неуместно. Насколько я знаю, венчающимся и в голову не приходило, что можно венчаться, но не регистрировать брак. Таким образом в очень узком кругу брак фиксировался по общепринятой в христианской Европе модели: венчание и регистрация. Собственно, такой брак может называться браком перед Богом и людьми в полном смысле.

Наконец, настали новые времена и Церковь обрела присущие ей права. Правда, в отношении фиксации брака имущественно-юридические права требуют официальной регистрации; как уже было сказано, это нормальная европейская модель. Казалось бы, все встало на свои места: веруешь – венчайся и регистрируйся, нет – твое дело, зарегистрируй брак светским образом…

Но не тут-то было.

Известно, что стакан с водой можно видеть и полупустым, и полуполным. Несколько лет назад образованная дама в культурном журнале сетовала на то, что плохо у нас приживается психоанализ, и употребила таковые слова: «Тысячелетие Православия не прошло даром. Русские девушки целомудренны и не желают публично выворачивать темные стороны души». Сочувствовать этим дамским скорбям мы не будем, а скажем в свою очередь, что и безбожное семидесятилетие не прошло даром, отразившись пагубным образом на самом понятии семьи. Возможно, нам далеко до предельной (или беспредельной? слишком уж выразительным стал язык) распущенности, но нечто на пути к ней достигнуто (подробности опускаются). Если не говорить о церковном народе, то непонятно, заключаются ли сейчас браки, зафиксированные на юридическом уровне (то есть на самом деле гражданские) без предшествующего «свободного» сожительства, по невнятным причинам и называемого гражданским браком. Самое печальное, что эти слова употребляются по данному поводу и священниками, причем естественно, что употребляются в осудительном смысле, но при этом получается, что батюшки осуждают гражданскую регистрацию (без которой сами же и не венчают). Действительно, бессмыслица, далеко зашедший абсурд! Свою долю в эту бессмыслицу вносят молодые и «продвинутые» православные, среди которых развивается мода венчаться (у знакомых батюшек, разумеется), но не регистрировать брак. Что это им дает, кроме бесславной участи одной из сторон в случае, если чувство поостынет, да сомнительного юридического статуса детей, непонятно. Вряд ли они являются убежденными последователями сектантов, чуждающихся всякой документации, – образование не то. Хочется свободы и оригинальности – любой ценой… Не менее печально, что эпидемии псевдогражданского лжебрака подпадают и люди вполне в годах и даже близко к пятидесяти. Им-то что проверять? Самое оригинальное оправдание такого беззаконного состояния, которое я слышала, было: «Он инославный, с ним венчаться нельзя». Спрашиваю: «А что, регистрироваться тоже нельзя?» Дальше по Шекспиру: тишина. Но еще гораздо печальнее то, что вполне порядочные люди старшего поколения оправдывают своих разудалых потомков, смиренно приговаривая, что-де, мол, нынче по-другому нельзя и что все так делают.