– Сначала одним глазом, потом на одной второй паузы – другим. Даже на одной третьей, так это:

– Хлоп, хлоп, – и Пархоменко уже перепутал все стороны света. Назвал инопланетянку – неинопланетянкой.

И вдруг, когда, казалось бы, уже решенный вопрос был пере, так сказать, переименован, вышел Бро, и изобразил из себя Главнокомандующего.

– Сдаем всю аммуницию, – сказал он, и приподнял потной рукой, блестящий козырек белой фуражки. – Будем предпочитать только Мягкий Путь.

– Что это значит? – спросила Арт.

– Это значит, что огнестрельное оружие будет только…

– Только у тебя? – спросил Пархоменко. – Вот это ты не видел? – И показал вороненый Маузер на двадцать патронов.

– Да мне по барабану, что в нем обойма на двадцать патронов, – сказал Нази.

– А это? – и Пар показал на золотую пластинку на пистолете.

Бро подошел поближе и прочитал:

– Всегда.

– Что это значит? – спросил он. – Всегда имеешь право носить оружие?

– Да. И знаешь почему? Здесь нет других вариантов.

– Согласен, – ответил Нази, но, – он опять приподнял затылок, чтобы фуражка съехала на нос, почесал этот затылок, – о патронах там ничего не написано.

– Это имелось в виду, просто места не хватило.

– Так, командовать пародом буду я, – сказал Амер-Нази, по прозвищу Бро, можно, конечно, добавить еще Тро и Тр-й, но это было уже давно. Впрочем, многих людей, как начинают называть с детства Иванов, Петров или Сидоров – так это и продолжается всю оставшуюся жизнь.

– Так, а… а что будем делать теперь? – спросила ЩеКа у Кали.

– Думаю, хорошо бы устроить, как в Кино.

– А именно? – спросил Пахоменко, Маузер он не сдал этому Перевертышу Амер-Нази, только патроны. Сейчас он пытался научиться вертеть этот наган, как это делали ребята в Великолепной Семерке, но падал и падал на персидский зеленый с желтым ковер этой комнаты отдыха.

– Дай я, – сказала Куперник.

– Зачем?

– Я поняла, почему у тебя не получается.

– Почему?

– Потому что нет патронов, – ответила Кали.

– У меня есть патроны, дай, дай.

– Не верю, но на, – сказал Пархоменко, – ибо: откуда у нее патроны, но может быть украла. – Как он понял: эти бабы:

– Воровать горазды.

И точно, Куперник сказала:

– Инопланетная привычка, – и вынула из туфли обойму. Не настоящую, в том смысле, что не магазин, а десять, закрепленных на пластине патронов с пулями. Глядя на это продуманное годами, даже не годами, а десятилетиями, а скорее всего о таком автоматическом пистолете мечтали уже первобытные люди. Зачем, почему, спрашивается?

– Поняли, – как сказала Коллонтай, – что зло действительно существует.

– Я не отдам тебе Маузер, – сказала ЩеКа.

– Почему? – задал вопрос, растерявшийся Комдив, а он уже, кстати, получил, удостоверение и мандат. – Хочешь поехать со мной.

– Куда? – тяжело вздохнула Переводчица. Она мечтала:

– Хоть когда-нибудь стать переводчицей Шекспира. – И трахаться, и трахаться от души во время коротких отдыхов после вдохновенных трудов. – Я отдам его тебе в Царицыне.

– Перед началом конной атаки? – спросил Пархоменко.

– Да.

– К этому времени маузер мне уже не будет нужен. И знаешь почему?

– Почему?

– Дак потому что я напрочь разучусь стрелять. Ты читала хоть когда-нибудь Александра Пушкина?

– Пушкина? А кто это? – решила пошутить высококультурная дама.

– Так были и до вас люди, – ответил парень. – И сообщали, довели, так сказать, до нас, что если уж стрелять, то стрелять надо три раза в день. Как завтракать, обедать и ужинать.

– Говорят, диабетикам надо есть шесть раз. По-вашему получается, что и стрелять тогда надо шесть раз в день.

– Тут нет ничего противоестественного.

– Нет, возможно, но где взять столько патронов? Как говорится: