– Во мне есть что-то необычное, Алена? – перебила она Пашу, и повернулась ко мне с той же легкой улыбкой и ледяным взглядом.

– Нет, простите, – смутилась я, – просто Ваше сходство с одной турецкой актрисой просто поразительно.

Улыбка женщины стала шире, и она кивнула:

– Да, с тех пор, как вышел этот сериал, меня так и зовут: Хюррем Алексеевна. И можно на «ты», не люблю лишнюю патетику. Извини, Паш, я перебила тебя.

Я перевела взгляд на Диму, тот зачарованно смотрел на Хюррем Алексеевну и здорово напоминал влюбленного волка из наших детских мультиков.

– Так, понятно, – качая ногой и подперев рукой голову, резюмировала Марина, когда окончил Паша свой рассказ, – значит, убили старого бандита, все говорят о нем, как о человеке большой души и ширины сердца, есть две бабы, которые очень спокойно встретили его смерть и совсем-совсем никто не желал ему смерти…Так, а третью бабу не искали? Может, предыдущую, которая была до этой, нынешней его дамы сердца?

– Нет, а зачем? – удивился Павел.

Полковник Михеенко улыбнулась загадочной улыбкой и объяснила:

– Обиженные женщины, Паш, способны очень на многое…

Она посмотрела на часы и произнесла:

– Так, мне сейчас надо в ваше управление…Этот стол свободен? – кивнула она на стол в углу.

– И да, и нет: у нас тут временно молодой следователь обитает, но, если нужно, мы его переселим, – проявил инициативу Дима.

– Не нужно, – покачала она головой, – не люблю доставлять неудобства. Давайте так, я вернусь через пару часов, и сядем, наметим план действий.

Она улыбнулась нам и пошла к двери.

– Марина, – кашлянул Паша, – а если не секрет: какой интерес у вас в этом деле? Все же он фигура не того масштаба, когда в том году олигарха одного пристрелили у нас, и то никого не присылали, а тут какой интерес?

Марина загадочно улыбнулась и, чуть понизив голос, пояснила:

– Личный интерес, Паш, личный, – затем коротко рассмеялась и пояснила, – давайте я вернусь, и сядем спокойно поговорим обо всем, договорились?

– Конечно, – кивнул наш начальник.

Марина ушла, а мы переглянулись.

– Интересный экземпляр, – покачал головой Паша.

– Да, прямо очень интересно, сколько ей лет. Такая молодая, а уже полковник, – поделилась я своими мыслями.

– Серьезно? – не удержался Паша, – это двадцатисемилетнему майору интересно?

Я смутилась, словно меня уличили в чем-то неприличном:

– Ну, я об этом не просила никого, – пробурчала я.

– Ну, так может и она тоже, – пожал плечами.

– Красивая она, конечно, хоть не смотри, – грустно вздохнул неженатый Дима, – жаль, что у красивых баб всегда полно скелетов в шкафу.

– Я тебя разочарую, Димон, но у некрасивых тоже.

Когда мы остались вдвоем с Пашей в кабинете, он кашлянул и обратился ко мне:

– Ален, ты это, не обижайся на меня за майора, я не хотел тебя уесть, просто я не в форме что-то…

– Что-то случилось?

Паша тяжело вздохнул и потер лицо руками.

– Надя развода хочет, собрала пацана, уехала к своей маме.

Свою жену Паша встретил еще в школе. Когда в десятом классе пришла новенькая Надя Подтыкайлова, тогда Паша Овсянников и пропал. Сразу и на всю жизнь. Надя была из семьи военных, поэтому мечты Паши о службе в милиции восприняла благосклонно и поддержала его. Не было у Нади вопросов к Паше, когда они встречались, ни с его мизерной стипендией, ни с нищенской лейтенантской зарплатой, когда поженились, ни к проживанию совместно со свекровью молодой семьи. И Паша был абсолютно уверен в своей Наде, как в самой надежной и любимой женщине, на чью любовь и поддержку он может рассчитывать всегда, чтобы ни случилось.

– У нее кто-то появился? – осторожно задала я вопрос.