Магазин я нашёл достаточно быстро, небольшое одноэтажное здание. Обыкновенный сельский магазин, который был открыт. На вывеске я прочитал, что магазин работает 24 часа в сутки, стало быть, круглосуточный. Возле магазина стояли два «перца». Один смахивал на застаревшего алкоголика, а второй явно моложе, но без ноги. Второй опирался на костыли. Эти кадры явно соображали на выпивку. Увидев меня, тот, что постарше, крикнул.

– Слышь, бродяга, третьим будешь? Если у тебя гроши водятся.

Деньги у меня были, достались по наследству от кладбищенских бродяг. Возмущаться и привередничать я не стал. Мне шум ни к чему. Так что состроил благожелательную улыбку на лице, я подошёл к искателям утреннего алкоголя.

– Здорово, братишки. Копейка кое-какая водится, только мне бы пожрать чего, брюхо скоро к позвоночнику прилипнет, – завёл я беседу.

– Тю, нашёл, о чем переживать. Пойдём к Петровичу, у него закусь есть. Его жёнка в рейс уехала, а ему полный холодильник забила, чтобы денег на пропой не оставлять, – заявил тот, что постарше.

– Лады. На пару или тройку банок у меня наберётся. А баня есть? – обрадовал я новых приятелей, поинтересовавшись о помывке.

– Говно вопрос, братуха. Баня есть, подтопим и можно мыться и стираться. Только твоё барахло проще выбросить, – ответил инвалид.

– Подберём ему что-нибудь. У меня гастарбайтеры с прошлого года одежонку кое-какую оставили наверняка подойдёт, – добавил старший.

Решение принято. Мы зашли в магазин с тем, что постарше, купили не три бутылки, а пять. Это чтобы лишний раз не бегать в магазин. Мудрость местных аборигенов зашкаливает. Были у меня переживания, что меня узнают в этом посёлке. Как-никак в личине отца капитана я жил здесь, но эти люди мне незнакомы. Как выяснилось позже знакомых не осталось совсем. Кто-то уехал, а кто-то помер. Состоялось знакомство с местными пьяницами. Того, что старше звали Кузьмич. Ему было 50 лет, но из-за пьянок он выглядел гораздо старше. Второй назвался Петровичем, он с 1968 года, бывший контрактник. Ногу потерял во время первой Чеченской войны, женат, есть дочь, которая учится в техникуме, в Рязани. Именно к Петровичу домой мы и направились. Жена у него работает на железной дороге проводницей, сейчас в рейсе. Петрович сразу затопил печку в бане, а Кузьмич сбегал домой и принёс одежду. Вполне добрая одежда, джинсы футболка и ветровка, да кроссовки, хоть не новые, но добротные. Всё оказалось в пору. С едой у Петровича действительно проблем не было, без изысков, но вполне приличная еда. Распечатали водку и выпили за знакомство. Я лично водку не люблю, предпочитаю хорошее вино, но здесь пришлось пить. Алкоголь на меня действует слабо, точнее я могу настроить свой организм, что не буду пьянеть, есть такая способность у вампиров. В баню я пошёл один, не стоит новым приятелям видеть мои шрамы, вдруг поймут неправильно. Рубцы, конечно, рассосутся со временем, и моя кожа вновь станет гладкой и чистой. Но пока есть то, что есть. От бани настроение у меня поднялось, а потом в застолье я больше слушал мужиков. Петрович рассказывал о войне в Чечне, которая вновь повторилась.

– Получается снова там воюем? – уточнил я.

– Я тебе так скажу, браток Ромка. Надо оттуда уходить или всех под корень зачищать. Но, брат, политика – это такое говно, что не приведи господь. Ты ещё молодой, хоть вид у тебя потасканный, но я не советую туда соваться, – рассказывал Петрович.

Узнал я и дату. На дворе май 2006 года. Получалось, что пролежал я в могиле почти 22 года. Оно и неудивительно, без кровяной подпитки организм вампира восстанавливается медленно. Хорошо, что бродяга сунулся ко мне близко, здорово стимулировало меня к активным действиям. Про себя я ничего не рассказывал, сказал только, что забухал и запой длится больше года. Но вроде как пора выходить из «пьяного пике». За пьяной беседой я слушал и внимал всей информации, которую мне рассказывали новые приятели. Время от времени задавал наводящие вопросы. Когда Петрович совсем окосел, он заявил.