Алеманны вырубили перелесок, чтобы установить лагерь. Конунг перенял устройство римского каструма, однако считал, что смог усовершенствовать его. Теперь лагерь мог быстро перемещаться в случае нападения. Перед каструмом выкатили осадные орудия, чтобы припугнуть римлян, однако защитники гарнизона не испугались вида стальной реки и метательных орудий.

Пока в крепости готовились к обороне, молодой трибун Тит поручил Кустодиану вывезти женщин и детей из гарнизона. Спартанец, скрипя зубами, принялся выполнять, как ему казалось, унизительный приказ. Но когда повозки уже снарядили, Кустодиану сообщили о том, что путь на Массилию отрезала галльская разведка.

Эпихарид знал, что совесть не позволит ему сдать гарнизон, посему тщательно готовился к обороне. Пропретор понимал, что Атталу нужен выход на Массилию и он ни за что не оставит в тылу римскую твердыню. Эпихарид не спал уже четвертую ночь и дни напролёт проводил возле крепостной стены. Пропретор знал, как оборонять крепость Хлора, ведь ему уже доводилось защищать гарнизон от галлов на протяжении трёх месяцев.

Крепость состояла из двух частей: самого форта – урбса – и окружённого стеной придела – помериума. История крепости начиналась с придела, где почти год простоял один из легионов Гая Юлия. После ухода легионеров зимние квартиры заселили галлы, а во время похода Гая Германика легионеры снова установили здесь каструм и заложили первый камень крепости. Позже поселение обнесли стеной, и с появлением легионов кладка становилась всё прочнее.

Так цитадель разрослась до размера небольшого города, способного вместить почти три легиона. Эпихарид сомневался, что алеманны сумеют проникнуть в укреплённую часть крепости, однако ветхие стены придела могли взять в первый же день. Расширение стены требовало много времени и камня, которым Веспасиан не желал делиться. Однако при появлении войска алеманнов возле гарнизона всё же нашлись камни, посему солдаты денно и нощно укрепляли придел.

Перед второй стражей5 римляне услышали скрип колёс обозов и осадных машин. Алеманны готовились к атаке. Легионеры облепили крепостные стены в ожидании первых выстрелов онагров6. Солдаты делали ставки: сладят ли алеманны с инженерными достижениями римлян? Попутно они вглядывались во тьму, откуда враг на фоне костров казался пятном на горизонте.

У римлян насчитывалось около пяти сотен луков – больше солдат на стене придела не помещалось. Остальное войско – гастаты, служившие в легионе Эпихарида больше пятнадцати лет. Большинство защитников были опытными мечниками, но их умения меркли на фоне численного преимущества алеманнов.

С первым лучом солнца орудия подкатили к крепости на расстояние трёхсот шагов. Раздались первые выстрелы. Эпихарид ожидал нападения ближе к ночи, однако Аттал вновь показал свою нетерпеливость. Палили беспорядочно. Однако это не имело значения, так как снаряды были зажигательными.

Легионеры, готовые к подобному раскладу, тушили пожары и с двойным усердием стерегли продовольственные склады. Выстрелы не прекращались ни на минуту и каждый час в бой вступали новые осадные машины, которые проворно собирали инженеры Аттала.

Постепенно выстрелы становились всё более точными. Многие строения в помериуме горели, и солдаты не могли справиться с пожарами. Огненные шары лились адским дождём, которому не было конца. Однако запасы Аттала хоть и были велики, но далеко не безграничны: зажигательные снаряды заканчивались и сменялись камнями. Обстрел затихал, ибо тяжёлые снаряды требовали больше времени для перезарядки.

Кустодиан командовал когортой, которая тушила пожары. Одна конюшня уже сгорела дотла, барак помериума остался без половины крыши, льноводческую ферму безуспешно пытались потушить. Спартанец знал, что всё можно отстроить заново, однако переживал из-за утраты одного из продовольственных складов.