Слова Эммы давили тяжелым грузом, с каждой секундой я ощущала, что сердце вот-вот сгорит от злости и паники. Фиби молчала. Судя по ее лицу, она была поражена не меньше меня. Эмма посмотрела на нас и отвернулась.

– Видите, а говорили, что у вас есть минусы в способностях. Попробуйте подмечать все на свете и хранить это в своей голове. Самое обидное, что я не могу это контролировать. Я вижу, запоминаю, анализирую, получаю ответ. Это не остановить.

– А как же твоя родственная душа? – прошептала Фиби. – Вряд ли ты сможешь не полюбить ее.

– Очень на это надеюсь, – улыбнулась Эмма, она смотрела в пустоту, будто представляла себе эту возможность любить. – Мы с Айзеком даже поспорили, кто первый встретит родственную душу.

– И кто же?

– Я хочу верить, что Айзек. Ему будет тяжелее, если я уйду, ведь он меня любит. А я, наоборот, буду рада его счастью.

– Интересные у вас отношения, однако, – вздохнула Фиби, свесив ноги с обрыва. – Почему ты никогда не рассказывала?

– А зачем? – вздернула бровь Эмма. – В этом нет ничего такого. Мы встречаемся, нам обоим хорошо в наших странных отношениях. О чем было рассказывать?

Я молчала, уткнувшись взглядом в траву. Мне было стыдно и страшно смотреть на Эмму – теперь я ощущала себя под микроскопом, будто она знает меня лучше, чем я сама. От этого становилось некомфортно. Эмма слегка коснулась моего колена.

– Твоя очередь, – улыбнулась она, когда я подняла глаза. – Откройся немножко, излей свою душу. Поверь, станет легче. Уж я-то теперь знаю.

Я сжалась еще сильнее, будто правда может вылететь сама, если я расслаблюсь. «Откройся немножко» – то, чего я боялась сильнее смерти.

– Давай так, – потирая ладони, начала Эмма. – Ты задашь мне интересующий тебя вопрос, дашь исходные данные, а я отвечу. Это останется здесь, на обрыве, обещаю.

Я засомневалась, но присутствие Фиби не давало мне расслабиться. Я любила близнецов, но Тайлеру не доверяла. Я простила его за то, что он чуть не проболтался перед всеми о Джонатане накануне сражения, но та ситуация научила меня не рассказывать тайны даже друзьям. Я не имела права просить хранить мои секреты, если сама не смогла их сдержать в себе.

Фиби положила руку на мое плечо.

– Лекса, мы обещаем, что никому не скажем, честное слово. Но если хочешь, я уйду, чтобы вы с Эммой могли поболтать. Поплаваю еще немного.

– А ты правда можешь предугадать что угодно, и это будет точный исход события? – уточнила я, глядя на Эмму.

– Чем больше и достовернее исходные данные, тем точнее будет расчет.

Я тяжело вздохнула и решительно посмотрела на Эмму.

– Для тебя, как я вижу, не секрет, что я связана с Джонатаном…

– Лекса, в неведении остались только Джордж и Софи.

– Ну Крис тоже может лишь догадываться, – возразила я.

Эмма так внезапно рассмеялась, что я даже растерялась, не успев понять, в чем дело.

– Уж извини меня, конечно, но кто-кто, а Крис точно знает о вашей с Джонатаном связи.

– Логично… – вздохнула я. Ну конечно! Крис проводил со мной так много времени, что не мог не заметить, как я смотрю на другого. Этот обман до конца моих дней будет душить.

– Как хорошо ты знаешь Криса? – вдруг спросила Эмма.

– Ну, он рассказывал о своем прошлом и… о его способности я знаю.

– Обо всех ее сторонах? – загадочно вздернула бровь Эмма. Я прищурилась, пытаясь понять, что она имеет в виду.

У Криса очень нестандартная способность: он притягивает к себе необычным для этого способом. Я анализировала то, что почувствовала три дня назад, когда Крис впервые ее применил на мне, и поняла, что все дело в запахе. Возможно, он умеет выделять достаточно много сильных феромонов, чтобы у другого человека сорвало голову. Он управлял моими инстинктами, заставлял чувствовать влечение к себе.