Эмма и Фиби уплыли в разные стороны, но я все еще их видела. Я нырнула глубже, устремившись к самому дну. Оно было усеяно ракушками, камнями и железными прутьями. Водорослей немного, и я отчетливо видела в них мелкую рыбу, которая колыхалась в такт зеленой пелене. Фиби проплыла рядом, как белая тень, и поманила к берегу, я нехотя последовала за ней.

Когда мы с Фиби взобрались по скале, Эмма уже ждала нас, усевшись на траве так, будто загорала. Ее мокрые волосы выглядели немного темнее привычного пшеничного оттенка. Эмма отбросила их назад, чтобы вода стекала на землю. Казалось, что ее кожу измазали мелом: в лунном свете она будто подсвечивалась серебром, румянец на щеках был, но бледный, как и у меня. Животная кровь не давала такого насыщения, как человеческая. Живя в подземном городе, я каждый день наблюдала, как вампиры приходили с фермы с ярко-горящим румянцем. В такие моменты они казались чуточку живее, чем раньше, только красные глаза напоминали, какой ценой.

– Я уже и не помню, когда последний раз плавала, – вздохнула Фиби, завалившись на спину и раскинув руки.

Взгляд невольно зацепился за острые выступающие колени и выпирающие ребра, которые была не способна скрыть тонкая ткань ее белого купальника. Я задумалась: Фиби всегда носила одежду чуть посвободнее, несмотря на то, что ее гардероб был забит всевозможными нарядами. Но я не стала задавать вопросы, потому что знала, как это неприятно, когда пытаются ворошить болезненные воспоминания.

– Ну вы ведь засели здесь в лесу, посреди территории оборотней, вот и некогда вам, да и негде было купаться, – усмехнулась Эмма. – Еще четыре месяца назад мы с Айзеком и Крисом плавали в голубых водах Калифорнии. Хорошо было, свободно…

– Было бы так хорошо – не возвращались бы, – пожала плечами Фиби.

Эмма только хмыкнула.

Шум прибоя заполнял собою тишину, на чистом небе горела луна: еще не полная, но вот-вот подсветится последний кусочек – и она засияет ярким кругом. Каждая из нас погрузилась в собственные размышления. Но это безмолвие не было в тягость. Иногда хочется помолчать, но не в одиночестве.

– Что будем делать теперь? – первой не выдержала Фиби, она села и уставилась на меня и Эмму. – Мы же веселиться пришли. Это девичник или что? Ну так давайте веселиться.

– Есть предложения? – спросила я.

Четыре ночи назад, сидя на поляне перед приходом армии, Фиби хотела отпраздновать нашу победу. Но даже теперь мне было не до веселья. Оно казалось неуместным в сложившихся обстоятельствах. Мы все еще на войне.

– М-да… когда ты вампир и живешь в лесу, вариантов для развлечений немного, – вздохнула Фиби и вдруг загадочно улыбнулась: – Хотя можно было бы попробовать заглянуть на их территорию.

– Фиби, – застонала я. – Это самоубийство! И если вы можете сбежать, то я – нет. Да еще и этот договор на крови…

– Интересно, что он значит, да? – заинтересовалась Фиби. – Как Рассел может проконтролировать, перешагнула ты границу или нет. Скажем, если сейчас ты шмыгнешь за нее и там не будет волков, то он ведь не узнает?

– Я бы не стала рисковать, – отозвалась Эмма. – Кто знает, какие у них возможности. Сомневаюсь, что единственное, на что способны оборотни, – это перевоплощаться в волков. Было бы слишком странно создавать такое существо для убийства вампира. Думаю, у них есть еще какие-то фишечки.

– Например? – повернулась я к Эмме.

Она задумалась, глядя на океан, и, прищурившись, заговорила:

– Ну, например, читающий мысли человек.

– Думаешь, Дастин и правда умеет читать мысли?

– А что тут думать? Я уверена, – усмехнулась Эмма. – Это же было очевидно сразу. Дастин не раз выдавал их со стаей связь. Мне вообще кажется, что они и скрывать это не пытались.