Присутствующие были явно озадачены. Многое вызывало сомнение: долгий путь через северные территории, через тундру с берегов Мезени до янских берегов; выдержат ли поморские лодки ледовое крошево на пути от о. Новая Земля до о. Беннетта; и кто будет этим одновременно опытным моряком, путешественником и ученым, способным осуществить предложенный достаточно дерзкий план.

Сам Воллосович был начальником Вспомогательной экспедиции и активно участвовал во всех планах и делах барона Толля. Но, будучи по профессии геологом, разработать такой смелый и оригинальный план самостоятельно, без участия опытного моряка-консультанта, он вряд ли бы смог. Опирался этот план на маршрут погибшей американской экспедиции Де-Лонга, именем которого и были названы самые северные острова в Новосибирском архипелаге, в том числе и о. Беннетта. Таким консультантом вполне мог быть А. В. Колчак, и, возможно, именно его план излагал Воллосович.

Великому князю план явно понравился, и он только осведомился, кому же можно поручить его исполнение. Имя лейтенанта Колчака прозвучало из уст секретаря Комиссии академика В. Л. Бианки, отца известного писателя-натуралиста Виталия Бианки. Президент Академии наук не возражал.

Но тут внезапно, правда, с опозданием, в дело вмешался адмирал С. О. Макаров. По-видимому, ссылку Матисена на участие в поисках барона Толля ледокола «Ермак» великий князь счел просто за отговорку. Поэтому на специальное заседание 7 января адмирал Макаров приглашен не был. Узнав о состоявшихся на этом совещании разногласиях по поводу способа спасения начальника экспедиции Э. В. Толля, адмирал тотчас же выразил готовность с началом навигации отправиться на «Ермаке» к о. Беннетта, доказывая при этом возможность ледокола «проникнуть в такие места, которые никогда еще не были посещаемы человеком».

Поддерживаемый академиками и учеными план Макарова был рассмотрен Комиссией и – отклонен по двум причинам. «Во-первых, ледокол имеет большую осадку и не сможет подойти сколько-нибудь близко к островам, во-вторых, нельзя исключить возможности вынужденной зимовки в Арктике, а состав команды так велик, что организация питания выльется в огромную проблему, которую вряд ли удастся благополучно разрешить в течение долгой полярной зимы».[35]

Оказавшись перед выбором – ледокол «Ермак» или экспедиция на шлюпках – Комиссия выбирает второй вариант и уже 9 января направляет А. В. Колчаку приглашение на должность руководителя специальной экспедиции. А через неделю Колчак получает первые суммы на проведение этой экспедиции и начинает подготовку весьма удачно.

Так, в Мезени, на Белом море, где обычно перед началом охоты на тюленей собираются промышленные люди, ему удалось завербовать шестерых поморов. Двое его старых сподвижников со шхуны «Заря» – боцман Н. Бегичев и матрос В. Железников – согласились участвовать в спасении своего бывшего начальника и его друзей. Причем боцман подает очень умную идею: не покупать в Мезени лодки и не тащить их через всю Россию, а забрать с «Зари» прочный дубовый шестивесельный вельбот. Правда, он тяжеловатый, но нескольким человекам будет под силу.

На отправленное в Якутск П. В. Оленину приглашение присоединиться к экспедиции получает быстрый ответ. Директор краеведческого музея не только дает согласие, но и предлагает помощь: приобрести собак, купить им корм и, главное, постараться доставить вельбот со шхуны в устье р. Яны, откуда и планировался первый переход на Новосибирские острова.

Наконец, в Архангельске получено долгожданное известие о том, что партия Бирули в декабре 1902 г. самостоятельно совершила благополучный переход с о. Новая Сибирь на материк. Обрадованный Колчак тут же отправляет телеграмму: «Поздравление счастливым возвращением». Радость была понятна: теперь можно целиком сосредоточиться на спасении небольшой группы барона Толля.