Бобров, похоже, канул туда же, где исчез мой конь, поэтому я подозвал к себе гвардейца из охраны.

– Ваше величество, – он наклонил голову.

– Вот что, устроим-ка привал. Разомнёмся, перекусим, чем бог послал. В такую погоду грех не воспользоваться шансом слиться с природой. А за это время капитан Бобров успеет купить где-нибудь коня, похожего на моего Марса, и как следует его объездить, – добавил я в сердцах.

Гвардеец закусил губу, чтобы не хохотнуть, и с предельно серьёзным выражением, застывшим на лице, дал команду «привал». От стайки женщин тут же отделилась высокая фигурка, и ко мне подошла Лиза.

– С чем связана остановка? – спросила она, улыбаясь.

– Кроме того, что здесь совершенно очаровательный луг, а в карете появляется чувство, что тебя похоронили заживо? – спросил я, подхватывая её ручку, затянутую в перчатку и поднося её к губам.

– Саша, у тебя такие всё же странные сравнения, – она продолжала улыбаться.

– Что же такого странного в том, что я нахожу этот луг очаровательным? Мне никак не могут подвести коня. Я начинаю опасаться, что Марса продали проходящим мимо цыганам, – я говорил, не отпуская её руки, Лиза же тихонько засмеялась. – Но я считаю, что остановились мы довольно удачно, не находишь? Живописное многотравье, пчёлки жужжат, вон там, вдалеке, коровы пасутся. По-моему, это всё-таки коровы, – приложив руку ко лбу, я прищурился и принялся всматриваться в тёмную массу на горизонте.

– Ваше величество, позвольте мне к вам обратиться, – раздавшийся неподалёку голос заставил нас обернуться. – Да пропустите, дуболомы, – прошипел представительный вельможа, пытавшийся прорваться ко мне через гвардейцев, которые не стояли плотной стеной, но тем не менее вполне ненавязчиво опекали нас с Елизаветой, не пропуская никого без особого распоряжения. – Ваше величество, прикажите уже вашим церберам пропустить меня.

– Что вам угодно, Дмитрий Львович? – я сделал знак, и тот самый гвардеец, который объявил привал, отступил, давая дорогу Нарышкину.

– Как гофмейстер двора вашего величества я должен распорядиться всё организовать для пикника, – поклонившись, ответил Нарышкин. – И мне нужно уточнить, мы остановились здесь, чтобы организовать пикник на этом пасторальном лугу?

– Для полноты картины здесь не хватает прелестных пастушек с миленькими специально для нас вычищенными овечками, – я криво усмехнулся. – Без пастушек на пикник я не согласен.

– Так мне отдавать распоряжения? – Нарышкин посмотрел на меня недоумённо.

– В этом нет необходимости, Дмитрий Львович, – покачав головой, я добавил. – В мои планы не входит устраивать полноценный пикник. Всего лишь небольшой отдых, – последнее я проговорил с нажимом. Им дай волю, и мы весь день здесь проведём, а потом будем судорожно искать, где же остановиться на ночь. А для нашего табора это довольно проблематично, и каждая остановка планируется заранее, а вперёд выезжают люди, которые всё готовят к приёму гостей. —Уж вам-то, Дмитрий Львович, как никому другому должно быть известно, насколько важно сегодня доехать до Твери.

– Конечно – конечно, ваше величество, – он снова поклонился. – Я всё понимаю.

И тут к нему подошла весьма миловидная особа. Она так откровенно смотрела на меня, что Лиза невольно нахмурилась.

– Ваше величество, это так чудесно, что вы позволили нам насладиться небольшой прогулкой в таком живописном месте, – проворковала женщина, положив при этом руку на сгиб локтя Нарышкина.

– Вы же помните мою очаровательную супругу, ваше величество? – спросил Нарышкин, расчётливо глядя на меня. – Помнится, Мария Антоновна была представлена вам на Масленицу в Михайловском замке.