После такого старта как-то ставится под сомнение выход Александра Новикова на эту сцену. Тупо хочется уйти, но друзья просто виснут на руках и говорят, что за такие деньги нужно сидеть, даже если наступит скоропостижный потоп. Я немножко успокаиваюсь, утешая себя мудростью братьев Вайнеров, что «место встречи изменить нельзя». Уверенность крепнет, потому что уж если Новиков обещал, то выступит обязательно.

А пока в зале озвучивается плановая афиша церемонии – давайте – ка «вдоль по памяти».

Благотворительный концерт 1991 года – все средства на постройку Храма на крови в Екатеринбурге. Театр Эстрады. Высоченный и худой Александр Новиков в футболке c английскими словами, одно из которых социализм, кланяется со сцены Московского театра Эстрады легендарному Борису Брунову. Причем король театра Эстрады сидит на подставленном сбоку в первый ряд стульчике. Господи, какой же Новиков на подъёме. Как все присутствующие слушают «Ожерелье Магадана» и «Люблю Айседору Дункан»! Как он поёт, по его словам прибывший «только что из клетки»! У всех в зале по обе стороны рампы эйфория свободы, молодости и больших надежд! Прекрасный друг-режиссёр Котельников снимает целый фильм по мотивам концерта и дарит нам золотую возможность путешествия во времени.

Но пора возвращаться в настоящее. Здесь концерт идёт своим чередом. Представляются и поют известные шансонные артисты. Удивительно приятным выглядит Жека (Евгений Григорьев). Балагурит Валерий Курас почему-то в компании со своим спортивным грузинским тренером, молодой Михаил Бублик развлекает запоминающимся хитом.

Ирина Круг зажигает 10 торшеров в длинном чёрном платье, и кажется, что это в память о своём великом супруге. Она поёт нравоучительную песню, получает премию и быстро уходит.

Перечень выступивших артистов все длиннее, а того, единственного, всё нет.

И вот оно, «чудное мгновение»! Как в его песне: «Уж если есть на свете чудное мгновенье, я сразу понял: это именно оно». Наш герой представлен автором-исполнителем и покорителем женских сердец. Справедливо только второе. Ведущие объявляют: Александр Новиков!

Мгновения застывают. Из темной глубины центра сцены Кремлёвского дворца появляется высокий мужчина в белоснежном костюме, оттенённым демократичной рубашкой в леопардовом стиле. «Ой,» – думаю я – «Повзрослел»! А потом прихожу в себя. Ведь концерт в театре Эстрады, упоительно просмотренный в Интернете между построением финансовой модели и написанием экспертного заключения, закончился совсем не вчера, а 23 года назад. Но посвященные-то и сегодня видят, что это тот же парень из 1991 года, только значительно серьёзней. Ну, спеть, да думаю, ещё лучше, «Люблю Айседору Дункан» ему запросто, только сейчас перед ним стоит другая задача.

С самого начала концерта вяло аплодирующий зал выжидает, что же произойдёт дальше. Но Новиков, как всегда, умело руководит, (типа того – делай, как я), и гремят аплодисменты. Праздник Шансон Года как-то скромно отодвигается в тень, уже нет ни ярких декораций, нет слепящих огней, нет главных ролей у хозяев церемонии.

А есть поэт, писатель, композитор, блестящий артист и певец с бархатным баритоном на низких нотах, который в своем знакомом огромном зале встречается со своей публикой.

Он обращается напрямую к притихшим зрителям. Мы слушаем алаверды в свой адрес и боимся пропустить хотя бы одно слово. И понимаем, что всё это правда. Что он правда благодарит нас за тепло и улыбки, за нашу любовь и постоянство и, что он правда отвечает нам тем же. Что он недосягаем и очень близок. Как в Маугли у Киплинга: «Мы одной крови! Екатеринбургский принц с курильского острова Итуруп, сын отважного лётчика и тёмноволосой красавицы с прекрасными глазами. Москвичка в пятом ряду, дочь блестящего полковника и звонкоголосой калужанки с берегов речки Угры, чьи воды бегут по промытым камушкам и звучат как гитарные струны.